Стиль. Смысл. АртПерсона

Вторник, 28 Март 2017 18:34

ЗАПИСКИ ОБ ОТЦЕ-МИНОМЕТЧИКЕ

Средняя оценка: 0 (0 голосов)

«Смерть отнюдь не уход в никуда…

 мы продолжаем жить в памяти тех, кого мы знали».

 

Джон Ф.Кутзее, писатель,

лауреат Нобелевской премии

 

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

1. Где эта книжка?

– На-ка, почитай тут, – сказал отец, открыв объемистую книжку, и, найдя нужную страницу, ткнул пальцем.

Бросилась в глаза фамилия. В нескольких абзацах описывался бой. Около двух десятков танков с фашистской свастикой прорвали оборону. Большинство пехотинцев, покинув окопы, кинулись искать спасения в тылу. Огневая позиция осталась без прикрытия. Но рота минометов, которой командовал старший лейтенант Пискунов, продолжала вести огонь по шеренге немецких автоматчиков, отсекая их от бронированных машин. Почти все минометчики полегли, а тяжелораненого командира с поля боя вынес ординарец...

Эту историю я слышал еще в детстве, когда, перебирая боевые награды отца, просил рассказать об участии в войне. Теперь его рассказ наглядно подтверждался. Печатными буквами, строками, типографской краской.

Заметив, что я, как, наверное, показалось, незаинтересованно скользнул по тексту взглядом, отец отобрал и молча поставил фолиант на полку. По-видимому, его задело то, что я не выказал восторга. Меня и в самом деле в ту минуту занимали иные проблемы: мать последние два года с постели не поднималась, и лекарства нужны были такие, каких днем с огнем не сыскать. А жили мы порознь: я в Москве, родители в Крыму – родине моей, в одночасье ставшей зарубежьем, и навещать их тогда стало непросто.

Вскоре они оба умерли. В пучину девяностых канули отцовские награды, остался только дубликат, заблаговременно изготовленный каким-то умельцем. Он-то и хранится в моей семье вместе с орденской книжкой и военным билетом отца. Куда-то запропастилась небольшая библиотечка учителя-историка. Фильмов о войне он не любил, а вот мемуары собирал, особенно когда устроился после ухода на пенсию киоскером «Союзпечати».

Бесследно исчезла та книжка с эпизодом из фронтовой жизни отца. Я пытался найти ее на книжных базарах и полках магазинов, искал на сайте «Военная литература», где размещено для бесплатного чтения множество произведений в электронном виде. Увы, затея до сих пор остается безуспешной. Может, еще и потому что не удалось припомнить ни фамилии автора, ни названия книги.

2. «Бессмертный полк»

Почти четверть века минуло с тех пор, как умер мой отец, Петр Тимофеевич Пискунов. Это случилось в 1993-м, теперь уже таком далеком году, когда ему едва перевалило за семьдесят. Скоро я сравняюсь по возрасту с ним, затем не станет и меня. И тогда может бесследно стереться память о нем, ветеране Великой Отечественной войны, участнике Сталинградской битвы, как землей затянулись окопы и воронки, как быльем поросли места, где когда-то гремели сражения.

Но есть и другая причина, почему я взялся за эти заметки: у моих несовершеннолетних внуков неожиданно пробудился интерес к судьбе прадеда. Сначала пришлось набросать несколько строк о нем для Алиски, выпускавшей в школе праздничную стенгазету. Позже Павлик переформатировал и разместил этот материал в интернете к семидесятилетию Победы. А 9 мая 2016 года он, шестнадцатилетний, изготовив самодельный транспарант с портретом своего прадеда, участвовал в шествии «Бессмертного полка» в Москве.

После всего этого мне вдруг захотелось погрузиться в прошлое, проследить шаг за шагом боевой путь отца. Оказалось, далеко не все так происходило, как я себе представлял.

Но прежде хочу сказать об ином. 9 мая 1991 года мой отец надел пиджак с орденами, медалями, планкой со знаками ранений и прошелся по городу. На улице встретилась ему стайка молодых людей. Увы, сколько же услышал он от них оскорблений!.. Однако сильней всего потрясли его не грязные слова, но брошенный в лицо упрек: "Если бы вы не сопротивлялись немцам, жили бы мы сегодня хорошо, как в Германии!"

Такие речи звучали тогда не только в Симферополе, но и других местах. Во всяком случае, в Москве я слышал подобные реплики. Они венчали горбачевскую перестройку.

В начале девяностых историк Е. Сенявская писала: «ветераны Великой Отечественной не заслужили того, как с ними обошлось общество. Они оказались «потерянным поколением» в послевоенные годы и воистину трагическим поколением в конце своего жизненного пути. Самое героическое во всей Отечественной истории, самое «выбитое» на фронте, - оно оказалось самым ненужным и опасным для системы после окончания войны, самым ненужным и третируемым ниспровергателями этой системы сегодня.

Мы все в долгу перед этим поколением, которое, увы, имеет серьезные основания считать, что его предали собственные дети и внуки. Но и дети, и внуки должны отдавать себе отчет в том, что без этого фронтового прошлого у России нет будущего». {14.53, с.66}

3. Пока он был жив

Вот, вероятно, самое раннее, что сохранила память. Утро, мама уже поднялась и хлопочет на кухне. Я, совсем ещё кроха, крадусь в комнату, где отец то ли дремлет, то ли делает вид, что спит, лежа на животе лицом к стене. Стрелой лечу к нему, взмываю над обнаженной широкой спиной и падаю, распластываюсь, целиком умещаюсь на левой ее стороне. Справа место лопатки занимает огромный кирпично-красный рубец. Опасливо провожу пальчиком по шершавой грубой неровности. Плечи отца вздрагивают от беззвучного смеха…

Внешне он выглядел здоровяком, однако длительных физических нагрузок не выдерживал. Я понял это, став постарше, когда мы пилили дрова двуручной пилой. И ещё. Стоило ему полежать под своей легковушкой (поначалу «запорожцем»), смазывая и подтягивая гайки, как он тут же застуживал едва защищенное правое легкое и потом подолгу кашлял. Но инвалидность по ранению оформил только после того, как достиг пенсионного возраста.

Вспоминать о войне не любил и лишь по великим праздникам, в основном девятого мая, надевал отягощенный наградами пиджак. Его рассказы об участии в боях были, как у многих фронтовиков, немногословны. А у меня не хватало времени расспрашивать, где и как воевал. Да и слушалось по молодости краем уха, о чем ныне приходится сожалеть.

4. В путь

И вот я принялся за работу. С головой погрузился в документы, окунулся в мемуаристику, а заодно стал перелопачивать залежи интернета: вдруг да сверкнут, как желанные песчинки на дне лотка золотоискателя, крупицы информации об отце и его боевых товарищах.

Что легло в основу как стартовый капитал? Военный билет ВР №248162 (личный №Д-805423), где застолблены этапы прохождения службы, участия в боевых действиях. Орденская книжка с отметкой: «награжден орденом Красной Звезды №2716781». Учетная карточка члена КПСС, в которой указывался род занятий с начала трудовой деятельности. Этого хватило, чтобы наметить – хотя бы пунктирно – карту поиска. Ее контуры выглядели так:

- 2-е Орджоникидзевское военное пехотное училище;

- 191-я танковая бригада;

- 905 стрелковый полк 248 стрелковой дивизии 28-й армии третьего формирования;

- эвакогоспиталь №4938, город Астрахань;

- 555 стрелковый полк 127 Чистяковской стрелковой дивизии;

- госпиталь №1706.

О месте учебы отца в интернете мало что нашлось. О 1-м Орджоникидзевском военном пехотном училище – сколько угодно! Чего стоит одна лишь обширная публикация Александра Волохова «Честь имею! История Орджоникидзевского ВОКУ» на сервере «Проза.ру». {13.19} Зато о 2-м Орджоникидзевском – сущие крохи.

По поводу 191-й танковой бригады, увы, тоже нет почти ничего.

Что же касается 248-й дивизии, то здесь повезло. Вот она, рыбацкая удача интернет-пользователя! Почти сразу, на второй или третий день ловли мелкоячеистой Сетью, попалась небольшая, но емкая публикация У.Б. Очирова «248-я стрелковая дивизия в боях на территории Калмыкии в 1942 - 1943 гг.». {14.16} Эта работа – мой первый путеводитель. Весомым уловом оказался также обширный труд О.В. Шеина «На Астраханском направлении: история боевых действий в калмыцкой степи в 1942 году»{14.23} Домашняя библиотека пополнилась книжкой В.П. Скоробогатова «28-я в боях за Калмыкию». Ее прислали мне из Одессы по заказу. {14.18} С помощью этих источников удалось проследить маршрут отцовой части в неуютной калмыцкой степи.

Увы, но таких публикаций о 127-й стрелковой дивизии найти не удалось. И тогда стало ясно, что без работы в архиве не обойтись.

5. В Подольске

При первой поездке в ЦАМО (Центральный архив министерства обороны) изучил учетно-послужные карточки отца, их оказалось две. Благодаря им удалось уточнить схему боевого пути отца. Теперь она выглядела так:

- сентябрь 1941-го - апрель 1942 года – курсант 2-го Орджоникидзевского военного пехотного училища;

- апрель (или март) - май 1942-го – командир минометного взвода 29-го запасного стрелкового полка;

- 20 мая – октябрь 1942-го – командир минометного взвода 191-й танковой бригады;

- 13 октября 1942-го – 12 января 1943-го – командир минометного взвода, затем минометной роты 3-го батальона 905-го стрелкового полка 248-й стрелковой дивизии;

- 12 января 1943-го – «ранбольной» (термин того времени), медсанбат №277; эвакогоспиталь №4938; затем, до апреля 1943-го, – госпиталь №4688;

- 18 апреля – 7 декабря 1943 года – 555 стрелковый полк 127-й Чистяковской стрелковой дивизии, командир минометной роты, старший лейтенант;

- 7 декабря 1943 года – «ранен при защите Родины», медсанбат №249; 9 декабря – передвижной эвакуационный пункт №153, январь – 8 апреля 1944 года – госпиталь №1706;

- апрель - июль 1944 года – офицер резерва, Харьковский военный округ.

Ездил я в Подольск около полутора месяцев. Ранним утром из Беляева в Бутово на метро, до станции «Улица Старокачаловская», затем автобусом №520 по Варшавскому шоссе, сквозь Щербинку, мимо бесконечных складов, торговых и сервисных центров, многочисленных сооружений с вывесками «Шиномонтаж» и «Автосервис», - в Подольск, до остановки «Архив». Так, чтобы к 9 часам попасть в читальный зал. А к вечеру, с 16 часов, обратно, - с Октябрьского проспекта налево, на улицу Кирова, по ней мимо памятника Подольским курсантам, здания городской администрации, потом еще раз налево, на проспект Ленина, переходящий в проспект Юных Ленинцев, незаметно перетекающий в Симферопольское и Варшавское шоссе. А дальше - улица Грина, бульвар Дмитрия Донского и снова метро…

 

6. Вместо предисловия

В этом очерке нет ни одного выдуманного мной боевого эпизода или героя, каждый из них представал передо мной со страниц документов частей и соединений, где служил мой отец.

Даже при описании погоды я опирался на ее краткие характеристики, которые, как правило, вносились в журналы боевых действий дивизий, армий и фронтов.

Когда не доставало фактов, необходимых для того, чтобы более или менее достоверно передать обстановку, атмосферу тех лет, я использовал работы историков, воспоминания ветеранов той войны и лишь в крайнем случае – художественные произведения, написанные ее участниками.

К сожалению, в разоблачительном угаре перестроечных лет и особенно девяностых годов прошлого столетия мы сумели во многом отравить последние годы жизни тех людей, которые спасли страну от порабощения. Мы наполнили невыносимой болью последние мгновения их существования на земле.

 

Прочитано 1032 раз
Другие материалы в этой категории: « Легенды о войне Про пасть »

У вас недостаточно прав для добавления отзывов.

Вверх