Вопль стиха, задавленный метром,
Сильно суженный, вольным ветром
Музы сломленный пополам
По причинам сугубо внешним —
Ясным пламенем рдел, нездешним
Тихим вечером лился. Сам
Иисус протягивал руку
Скорбной мученице. Но не звуком,
А беззвучием, рвущим рот,
Мукой сдавленного рыданья
Заслужили Вы состраданье.
А достоинство — совесть жжет.
Ваша жизнь сияет примером,
Нет, ценою истинной веры,
Мерой смысла в сетях судьбы
Ткать свое полотно, считая —
Коль взялась вывозить кривая,
Стисни зубы, забудь мольбы.
В память тех, с кем верстали жребий,
Чьих детей носили во чреве
И буквально, и ab ovo,
Сопричастная той культуре,
Той опальной литературе —
Просто жили, anno Sapho,
За себя и за них. Так трудно
Заворачивать голос чудный
В злого времени кандалы!
Вы — сумели. И Вашу веру
Предлагаю принять за меру
Поощренья и похвалы
Всем, кто жил, к распятью готовый
На кресте великого слова,
Чтил просодии высоту —
Ваши братья Осип, Иосиф,
Чья судьба то ж обличье носит:
Со-приверженности кресту.
…Я пишу потому, что были
Вы, и уже — любили
Не рассудком, но всем нутром,
Абсолютом душевной бездны.
Я живу, чтобы быть полезной
Детям, времени. Веком, днем.
