Хорей воздержан, ямб нахрапист,
Болтливым сделался пэон,
Пожалуй, выберу анапест.
Нет, лучше — ямб! Да. Это — он!
Привычно ж нам ворочать ямбом
Окаменелые сердца
И удалять бугры и блямбы
С самодовольного лица.
Прилюдно — главного злодея
Казнить младенческой слезой,
Как на арене Колизея!
Там и устроить мезозой —
Пущай пасутся динозавры —
Потехи ради! Для души!
Пусть пожирают ваши лавры!
И замок — надо бы! В глуши!
В нём — поселиться в отдаленье
От многотрудной суеты
И там найти отдохновенье —
На лоне праздной красоты!
Какой восторг! — взойти во флигель,
Кухарку в полночь… отпустить,
Надеть порты, домашний китель,
Зажечь свечу и погрустить:
Сто крат московского гуляку
Перелистать. Потрогать лоб.
Вздремнуть. И всё послать в клоаку!
Как навалить с утра в сугроб
Неугомонному соседу,
Мол, здравствуй, Фрол! И будь здоров!
За сим с ухой поспеть к обеду,
И к ней — телячьих потрохов!
И нет подвоха в том, читатель,
Ни тени умысла вреда,
Сосед — старинный мой приятель!
Мы оба шутим иногда…
Раз, в полночь вышел я пробздеться,
Знакомый запах у крыльца…
Не сразу смог я приглядеться:
Ай, Фролушка! Ай, молодца…
///
