Сергей Пименов

Несколько лет назад я уже брал интервью у Сергея Пименова. Думаю, этот диалог значительно интереснее прошлого потому, что Сергей изменился, стал совершенно открытым и даже беззащитным - меньше шипов, больше роз. Мне показалось, что у него появилось желание быть понятым. 

Итак, Сергей Пименов. Абсолютный поэт, на мой взгляд. Рисунки тоже его.

 

 

- Что с тобой сейчас происходит? Я каждый день открываю Артперсону и вижу, как ты "умираешь" (по Хлебникову) - высоко и тонко. Так писал Есенин в 24-ом году.

 

 

- Олег, красиво сказано. Хотелось бы так. Честное слово… Насчёт Есенина - крутое сравнение…

 

Недавно вернулся из глухой деревни, где принимал участие в реставрации храма. Перед самой Пасхой. Теперь нахожусь дома со своей семьёй. Ну и чирикаю помалу.

Знаешь, я, кажется, понял, как заканчивать тексты. Сам текст может быть плёвым, в смысле идеи, но если он завершён - то более ничего и не нужно. А высота или глубина идеи… от моего “хочу” зависит в самую последнюю очередь...

 

 

 

 - Твой творческий метод остался прежним: ты всё так же "копаешь" на сайтах, в поисках "руды", чтобы внутри отозвалось своё? Кого "нарыл" за последнее время? Назови имена.

 

- Олег, ты ведь знаешь, это мой главный и единственный метод) Периодически рою – как крот - пока не затошнит. Имена всё время открываю. С некоторыми, в первую очередь, связаны мои броски к вершине.

Таков Лев Болдов, например, или Борис Рыжий. Болдова открыл год назад, натолкнувшись на статью Александра Карпенко о нём в 45-ой параллели. Был даже на его выступлении в Москве, - эталон декламации собственных стихов... Иван Шепета из Владивостока, Игорь Алексеев, талантливейший поэт и писатель наших дней, из Саратова...

 

 

 

 - Расскажи нам о своей работе над восстановлением храма. Насколько я знаю, это не первый опыт у тебя.

 

- Позвонил другу, которого лет двадцать назад "сосватал" поступать в Строгановку, и которого не видел пятнадцать лет, - выяснилось, что друг в Тверской области восстанавливает роспись деревенского храма. Вызвался в напарники и рванул туда на следующий день…

Приехал, устроился - в избе, с печью и сенями. Жил один в двух комнатах. Деревня – всего пять-шесть домов. Кругом лес да поле. Благодать, если не считать проносящихся изредка автомашин по единственной дороге, - в основном, лесовозов и фур. До работы рукой подать - через эту самую дорогу переползти… В общем, поработал на реставрации стеновой росписи. Потом перешёл на иконостас, который находился явно в плачевном состоянии и требовал человеческого внимания. Помимо оплачиваемой работы, делал многое за так... Как говорится, ради спортивного интереса. Например, зимой чистил площадку перед храмом. А деревня, кстати, Рашкино называется. Разбойник в той местности орудовал. Рашкой звали. А один купец этот храм построил, чтоб от Рашки Господь его барахло уберёг. Вот такое предание я там узнал. 

 

 

 

 - Давай о войне. Эту тему обойти сегодня нельзя, да и нужно ли? Ты откликнулся сразу, позиция твоя была обозначена сразу и не нуждается в толкованиях. Спустя год есть ли изменения в восприятии происходящего?

 

- Война приближается… По всему видно – “ребяты” не успокоются. Пока тянут время (причём, обе стороны), группируются силы. Прорабатываются возможности и варианты нанесения удара. Россия сегодня - это Греция против империи Ксеркса. А Новороссия - Фермопиллы. И ты знаешь, - во все времена, там, где геройство, – неизбежно и предательство... А заказные убийства в Киеве, - Олеся Бузины, например, - настоящие чёрные метки, недвусмысленные послания, конкретно, нам!

 

 

 

 - Сергей, мы беседуем накануне Дня Победы. Что лично для тебя значит этот праздник?

 

 

- Для меня это и есть День Победы. Нашей Победы. И ещё это означает то, что мы все - один народ, который победил врага, каким бы сильным и наглым тот ни казался. В будни - каждый сам за себя решает какие-то проблемы, в одиночку борется за выживание. Преодолевая общую беду – снова становятся единым народом. Людьми. Акция “Бессмертный полк” – наглядно продемонстрировала это всему миру – кто мы такие.

 

 

 

 - Какие последние три книги ты прочитал?

 

 

- Это нетрудно…

 

 

"И вечный бой" - роман Анатолия Хлопецкого, посвящённый святителю Николаю Японскому и первому русскому дзюдоисту Василию Ощепкову; сборник стихов Чена Кима "Воздушный парад для героев" и сборник стихов Всеволода Емелина "G?tterd?mmerung" (Сумерки или гибель богов).

 

 

 

 - Каков обычный день поэта Сергея Пименова?

 

- Поэта… не знаю. Мой день - самый обычный. Просыпаюсь рано или поздно – в зависимости от того, что предстоит. Выполняю комплекс физических упражнений. Я не каждый день это делаю и не в одно и то же время. Час – полтора интенсивного тренинга, под музыку группы “Пикник” или Майка Олдфилда, вполне достаточно. Помыться. Поесть что там…Обменяться по почте с друзьями корреспонденцией… Удалить спам. Выйти куда-нибудь – вынести мусор. Вернуться. Телефон молчит. За окном - весна... Всё в порядке. Отбой… 

 

 

 - Ты неоднократно делал заявления о ценности семьи как института. На чём построено твоё утверждение? Расскажи, пожалуйста, о своей семье.

 

 

- На семье и основано. На моей семье. Супруга, дети - те, кого я люблю и ради которых живу. Они вырастут - будут так же поступать. Жизнь продолжится. Это же нормально. Это прекрасно. Так Бог этот мир задумал. Песня ещё такая была "этот мир придуман не нами..." А о моей семье особенно нечего рассказывать. Я, жена да четыре дочери. Воспитать их правильно и правильно замуж отдать. Надеюсь, Бог управит.

 

 

 

 

 - Три афоризма от Сергея Пименова?

 

 

- С афоризмами как-то не очень. Афоризмы мудрецам положено выдумывать. Острословам. И едким людям. А я ни под одну из упомянутых категорий ни одним боком не подхожу. Я, вообще, по жизни не балагур. Хотя, под настроение, в хорошей компании пару раз что-то, помнится, такое выдавал... Но для этого надо, как минимум, бывать в компаниях… Хотя, какие-то мысли иногда приходят. Не знаю, афоризм ли, например, вот это...

 

"Формальный поиск - поиск ключей перед открытой дверью."

 

 

 

 

 

 - Сергей, помню в одном из постов ты раскрывал необходимость иметь шубу. А в другом говорил о том, что тебе нравятся автомобили, а двигатель в 5 литров тебя вводит в состояние поэтического трепета. Расскажи о своём отношении к автомобилям, пожалуйста. Шуба - это обрядовость? Фетиш? Символ, как борода?

 

- Шуба вещь нужная, практичная. Хочешь мехом внутрь, хочешь наружу. У нас ведь зима пол-года. Сам знаешь. Ну и валенки обязательно. Я вот наконец-то себе этой зимой валенки сварганил. 49-ого размера. Тёмно-белые. Мне их скатал один мастер из Сукромли. Есть такой населённый пункт в Тверской области. Сделал со второго захода - вытягивал на два размера. Зато теперь, как литые. Так что, не перевелись ещё на Руси катальщики валенок... Если надо – договоримся…

 

Борода у меня уже есть. Дело за шубой осталось… 

Автомобили люблю - давно уже независимо от литража двигателя. Главное в этой истории – возможность автономного движения и личное пространство. Два в одном, как принято говорить. Вот я за рулём уже более десяти лет. Покатался на машинах разного класса и уровня комфорта. И я тебе скажу, когда приходит некое мастерство управления – уже не имеет значения, сколько лошадок под капотом. Я бы даже сказал, что избыток мощности нивелирует нюанс чуткости, оглушает и быстро приедается. Езда на автомобиле где-то сродни динамической медитации. Тут гораздо важнее - самоконтроль и свежесть твоего чувства, а не внешние понты. А по поводу “какой же русский не любит быстрой езды” скажу, что скорость сегодня совсем не главное… Это ведь было сказано во времена, когда человек только мечтал ускориться при помощи искусственной тяги, и, например, локомотив братьев Черепановых ещё не мог соперничать по скорости с крестьянской лошадью. Сегодня же, по-моему, пора подумать о том, чтобы, наоборот, как-то замедлиться. Хотя бы иногда иметь такую возможность.

 

 

 

 - Не секрет, что новейшая история России внесла некий раскол в литературное сообщество. И у нас здесь, на Артперсоне, переругались и прекратили общение люди, которые ещё вчера казались единомышленниками. Что произошло, на твой взгляд, и насколько необратимы эти процессы?

 

 

- Знаешь, раскол это нормально. Это по-нашему. Это хорошо и хорошо, что необратимо. Выздоравливающий ведь не жалеет о проходящей болезни. Послетала шелуха с людей и благородная патина с пристойных взаимоотношений. Новейшая история, как ты говоришь, поставила ряд прямых вопросов, на которые пришлось давать прямые ответы. В итоге, стало ясно, чего стоит весь этот умный флёр, этот джентельменский набор интеллигентских манер и ценностей. Значит, не было дружбы, не было единства и не было никакого взаимопонимания. Не было никаких ценностей. Одно блятство, иллюзия. Думаю, самое интересное ещё впереди, - когда история потребует прямых действий... Скоро увидим.

 

 

 

 - Мы тебя воспринимаем как православного поэта, потому ненормативная лексика в твоих текстах порождает конфликт. Пушкин озорничал, Летов сеял ненормативный хаос с помощью мата, а зачем мат тебе?

 

- Олег, я вижу здесь сразу несколько вопросов… Да, я считаю себя православным в плане способа спасения души и в этом смысле я, как говорят, конфессионально ограничен. Насколько я реально соответствую этому определению – судить не мне.

 

Недавно на одном литературном сайте в порядке форумного обсуждения вновь был поднят извечный и проклятый вопрос – кого считать или не считать поэтом. И, вообще, что такое – поэт. Мнения, естественно, разошлись далеко и безнадёжно. Как обычно. Я же сделал для себя вывод: значит, не столь важно знать это, и даже думать об этом не стоит.

 

Конфликт, вообще, неизбежен, если говорить о каком-то сознательном проявлении, движении. Движение всегда связано с преодолением сопротивления. Внешнего и внутреннего одновременно. Это и есть конфликт. (Летов, да?) В этой ситуации, мат я бы отнёс к междометийному или спонтанному способу рефлексии на этот конфликт, не обязательному к применению всем и постоянно. Если мы говорим о сознательном употреблении, то мат – это предельно острая специя, требующая мастерского обращения с ней, Можно легко переборщить. Тогда блюдо будет безнадёжно испорчено и никому не интересно. Не вкусно, не смешно, но, напротив, противно. Озорничать и баловаться - всё-таки доставлять и получать удовольствие. Опять же – делу время, потехе – час.

 

Мне мат интересен, прежде всего, как предельная, ультимативная единица исследования плотского и духовного в их противопоставлении – в некой системе ценностей, подразумевая экстремальное расширение шкалы средств (поэтического текста).

 

Возможно, завтра я буду рассуждать по-другому и иначе относиться к результатам своего эксперимента. Может быть, до частичного неприятия или даже полного отрицания. Скорее всего, так и будет.

 

 

 

 

 

 - Каким ты видишь себя через 30 лет?

 

- Таким же. Полным сил и критически-творческого отношения к действительности.

 

------------------------------------------------

Совсем недавно Сергей Пименов взял себе псевдоним Стиш Легковесный. Предлагаем 30 стихотворений Стиша.

 

30 стихотворений

 

Автор: Стиш Легковесный

 

 

 

- -

 

Поэты немножечко все,

Немножечко все... прибамбасы

(И то, что подумали все -

Не все) и слегка маракасы...

 

Должна же быть у мужика

Кой-где потаённая струнка -

Из тонкого волокна, -

Секрет, мать его, нибелунга, -

 

Да будет протяжно звенеть,

Когда наливается брашно,

И громко и дико реветь,

Когда одиноко и страшно.

 

 

 

- -

 

Кранты, братан! Поэзия - Энигма.

Голимого, братан, в ней смысла нет.

Такая, вот, в натуре, парадигма.

Такой, вот, значит, с козырем сюжет.

 

Какой обычно приканает к ночи 

И крылышком по темечку стучит.

Туда-сюда. (***-моё) Короче.

А пёрышко и гнётся, и скрипит.

 

 

 

Девушка

 

Девушка курит. Девушка пьёт.

Девушка в бар на работу идёт.

Девушка прёт, не взирая на лица,

И никуда опоздать не боится.

 

Девушка смотрит как будто кино.

Он её любит, а ей всё равно.

Девушка любит, когда кто-то сзади.

Он же читает Руми и Саади.

 

Девушка знает, что всё впереди.

Он всё читает - Руми, Саади.

Он всё - читает, читает, читает.

Девушка любит. Девушка знает.

 

 

 

Саврасов

 

Много о художниках рассказов

Может рассказать искусствовед.

Например, что был такой Саврасов.

Досконально кисти знал предмет.

 

У него большие были кисти

Золотых, трудолюбивых рук.

До мозолей мог палитру чистить.

Каждый ученик ему был друг.

 

Был он беден и немногословен,

Источая щедрости лучи.

И однажды рядом с колокольней

На берёзе подрались грачи.

 

Он сказал: "Грачи!" и встал с постели,

И к окну с мольбертом подбежал.

И ещё добавил: "Прилетели!"

И, смеясь, картину написал!

 

 

 

 

Кальсоны

 

Когда бы я сердце открыл пред тобою...

С.Надсон

 

 

Сижу я в своих безразмерных кальсонах,

Готовлюсь ко сну,

Внимая страданьям Семёна Надсона,

Как витязь в плену -

Врага вероломного, сильного, злого -

Страдаю я сам.

И каждое Надсона доброе слово -

С грехом пополам.

 

 

 

 

В бане

 

Жемчужина жизни, мужчина,

В чём мать перед вами стою,

Как мужества первопричина,

Само упоенье в бою.

 

(Пудовых ладоней железо,

Калёные и(с)кры в плечах,

Практически, Пьюзо и пьезо,

И полный значения пах...)

 

Ни с чем несравнимо огромен,

Один чего стоит кадык,

И дьявольски, дьявольски скромен,

Мужик, одним словом, мужик!

 

 

 

 

- -

 

Я иду в магазин, покупаю кинзу и петрушку,

И, конечно, куда без него, магазинный укроп.

Пол-кило колбасы, подмосковный батон и чекушку,

Производства Кристалл, хорошо непалёная чтоб. 

 

Возвращаюсь домой, нарезаю себе бутерброды,

Выпиваю и долго жую магазинный укроп,

И потом говорю сам с собой напрямик как с народом,

В трудовую ладонь опустив свой нахмуренный лоб.

 

 

 

 

- -

 

Читаю я, а мне недостаёт

Чего-то. Мне всё мало, мало, мало!

Не вижу я в стихах разбега взлёт

И свежести, какой бывает сало.

 

Не думайте, что это я ропщу,

С дивана утром встав не с той ногою.

Но дайте мне того, что я ищу,

Того, что я ищу, а не другое!

 

 

 

 

Обратная перспектива

 

Поэзия, поэзия, поэзия,

Кругом одна поэзия. Давно

Заметил Ходасевич, -- это лезвие,

(Которое, небось, закалено)

 

Которое пронзает -- очень узкое,

Под музыку, под музыку (звеня)

И в этом есть, пожалуй, нечто русское --

Единственное (в целом) для меня!

 

 

 

 

- -

 

Наградите меня, наградите!

Дайте орден, хотя бы посмертно...

Или премию подарите

С приглашеньецем в красном конверте.

 

Или этот стишок чирканите,

Хоть в каком-нибудь альманахе.

И потом меня похороните

В белых брюках и белой рубахе,

 

При честном православном народе,

Под крестом и никак не иначе.

И потом если кто-то приходит,

Надо мной не рыдает, не плачет...

 

 

 

 

Фридайвинг

 

ет у меня ни акваланга,

Ни ласт, ни маски, ни хрена.

Я, как чугунная болванка,

Ныряю, чтоб достать до дна,

В пучину моря-океана,

Буквально, как метеорит

Блеснув на фоне урагана

И больно ёбнувшись, на вид.

 

 

 

 

Дхарма-карма

 

Я сижу, смотрю на стены

И внимательно дышу.

Только кровь шуршит по венам

И артериям к уму.

 

Только сердце ровно бьётся.

Только тикают часы.

Только так и создаётся

Образ чистой красоты.

 

 

 

Разговор со звездой

 

 

Среди миров, в мерцании светил...

И.Анненский

 

 

Я поднял взгляд на гордую звезду

И ухватил за тонкий лучик света.

И понял я, что всё летит в п**ду,

Что бесполезен адский труд поэта.

 

И улыбнулась гордая звезда

Застенчиво, загадочно и мило.

Как будто подтвердила: "Да, да, да..."

И лучик света тонкий подарила.

 

 

 

Завещание

 

И пусть Народ шлифует мои песни --

Во чистом поле и в густом бору...

И тем я людям буду интересней,

Чем дольше, хоть и весь, я не умру!

 

 

 

Вполне-маниакальное

 

Выходит девушка из леса.

И я из леса выхожу.

Я вижу -- это поэтесса --

И на неё сильней гляжу.

 

И всё сильнее и сильнее...

Она уже почти бежит.

И я бегу почти за нею

Ужасный, как метеорит.

 

И всё ужасней и ужасней

Уже за ней уже бегу.

Она бежит ещё прекрасней.

Мы чертим вольтову дугу.

 

Как бы горим в одном разряде,

Два электрода--уголька.

И ослепительные пряди

На раз сжигают два ларька.

 

 

 

 

Накал

 

 

Чену Киму

 

Прекрасен лампочки накал

И общий вид гармонии.

Я бы об этом написал

С охотой, без иронии.

 

И я бы даже встал на стул,

В порыве графомании,

И ловко лампочку ввернул,

Купив её заранее.

 

 

 

 

Алмазный коктейль

 

Один непонятый сижу.

Меня в упор не видит критик.

А я алмазы нахожу.

И вот отсюда вывод вытек... 

 

Другой большой искусствовед

Меня презрительно игнорит.

Таких, как я, для него нет.

Конечно, нет! Кто ж с этим спорит... 

 

Искусствовед же не дурак,

Как и в упор смотрящий критик.

Для них фуршет, у них аншлаг.

А мой коктейль ещё не вытек. 

 

Но час настанет. Я взлечу,

Рванув от Зайцева рубаху.

Они меня и позовут,

А я скажу: Идите на хуй!

 

 

 

Точка бифуркации

 

Берём первоначальный хаос.

Как Диоген, я в нём сижу.

Сначала тихо улыбаюсь,

Потом хихикаю и ржу,

 

Потом беззвучно сотрясаюсь

И бью копытами, как конь,

И бесконечно улыбаюсь

Ябалом красным, как огонь.

 

 

 

    - -

 

Моих часов мелькает маятник.

Закат-рассвет-закат-рассвет.

Не претендую я на памятник,

Как тень, чей сходен силует

 

С фигурой бронзовой хозяина,

Но только легче и бледней.

Хотя порой иная патина

Предмета ценится сильней.

 

 

 

 

Юмор без границ

 

Смотрит юмор без границ

Из пустых его глазниц.

 

 

 

Один

 

Я в жизни многим улыбаюсь,

Поскольку жизнь один дана.

Я видел множество красавиц,

Но я люблю один жена.

 

И всем красавицам планеты

Я говорю один ответ:

Был шанс один лишь у Джульеты,

У вас ни одного б... нет!

 

 

 

Помидоры

 

А я выбирал помидоры

Тухлых развалов меж,

Оставь же ненужные споры!

Бери помидоры и ешь -

 

Полезную мякоть томата

Для гемоглобина в крови,

Как ела глазами когда-то

Меня, говоря о любви

 

Стихами, ты помнишь, Тушновой,

А я тебя обнимал

И каждому - каждому слову,

Как будто Тушновой, внимал.

 

 

 

- -

 

Мы ходили по планете,

Взявшись за руки, как дети.

Рвали травы и цветы,

А потом сказала ты:

- Если жить осталось час,

Что ты сделаешь для нас?

Ничего я не сказал.

Крепче я тебя обнял.

 

 

 

 

Читаю первую полосу

 

Молния пробила дыру в носу

Авиалайнера

А я вспоминаю губы Кондулайнен

Испачканные земляникой

Её тугую косу

Распущенную косу

Ползущую по плечам

И холмам

А я авиалайнер с дырой в носу

И молния над Коста-Рикой

 

 

 

- -

 

Мысли разорваны в клочья...

Так иногда говорят,

Если поймает их ночью

Злой полицейский наряд.

 

Пляшет в руке электрошокер.

Рация хрипло фонит.

Падают пьяные строки

Чайками на эбонит.

 

Только лишь утро настанет,

Дворники их подметут

И утрамбуют в заранее

Сшитый за ночь парашют.

 

Парочку может приметит

Непохмелившийся бомж.

И на одну в интернете

Тысячи скажут "ну что ж".

 

 

 

Зонтик

 

Стою, как столб, у парапета,

Бамбук сиреневый куря.

Над головою - зонтик света

От фонаря, от фонаря.

 

Лицо - желтее апельсина.

Я жду, когда же ты придёшь

В своих нейлоновых лосинах

И меня за руку возьмёшь.

 

Тогда сольются наши губы,

И заглянут глаза в глаза,

И тихо стукнут зубы в зубы

Два раза или три раза.

 

И мы пойдём вдоль парапета,

Друг друга за руку беря,

Другим оставив зонтик света

От фонаря, от фонаря.

 

 

 

 

Естествознание

 

У одного - одни ромашки.

И хочется туда какашки.

А у другого - всё какашки.

И хочется туда ромашки.

 

А чтобы не было промашки

Поэту надо подсказать -

Там где ромашки и какашки

Ещё букашек надо дать.

 

 

 

 

Гостям столицы

 

Кто суров и строг, как зритель?

Кто слова не тратит зря?

Это я -- столичный житель,

Верный пасынок Кремля.

 

Если ты в Москву приедешь, --

Это ты меня в толпе

Не узнаешь, не заметишь,

Я ж не родственник тебе!

 

А тебя я сразу вижу.

У тебя особый вид.

Ты -- как будто из Парижу

Только-только, -- говорит.

 

На тебя я строго гляну,

Не нарочно спотыкнусь

О колёсик чемодана

И сурово улыбнусь.

 

 

 

 

По району

 

Устали хлопать мои веки.

Не вижу цели.

Не лезут в глотку чебуреки.

Осточертели.

 

Понос и рвота -- от чахохбили

И хачапури.

А запах синих кур на гриле

Страшнее дури.

 

Хожу, как призрак, по району.

Везде -- пекарни.

А в них -- с лезгинкой на смартфонах

Крутые парни.

 

Убьют приветливые лица

Нас шаурмою.

Так хоть подавятся столицей,

Моей Москвою!

 

 

 

 

Стихи

 

Стихи мои, как яйцами об стену,

Текут, -- текут впустую, как года.

Но если взбит белок в густую пену

Из памяти, то это навсегда.

 

Пусть говорят что курица не птица.

Чужое горе -- не моя беда!

Я буду бить и сам, как говорится,

Над ними биться с пеною у рта.

 

 

 

 

 

Прим. : стихотворение Фридайвинг начинается с буквы “е”