Лежит листа осенний алебастр,
ни слова не вобрав с моей руки,
в пирог насущный – горсточка муки
и поздней муки чуть озябших астр.
Молчи, душа, тебе ли петь канон…
сама себя казнила за разлуку,
а гуси, вырулив за ближнюю излуку,
крылом взмахнули – журавлям вдогон.
Сурьма сегодня лишь необходимость:
где праздник, надо «делать» мне лицо,
перебрала в шкатулке: брошь, кольцо…
на серебре простом остановилась.
Агат, камея – тонкий гематит –
и к бархату, и к возрасту… не цацки,
печально смотрятся,
немного... не «по-царски»,
ну, мне пора... вернуться б к девяти…
Напрасная хандра пустынных далей –
мне не по силам долгий перелёт,
душа зашита в книжный переплёт
осенней книги с запахом азалий.
Гербарии вчерашнего тепла –
так сухостой печален и трагичен,
и сердце уязвимо с песней птичьей:
«Была и нет… была, была, была…»
Что мне стихи – стихия улеглась,
я обросла подробностями тоже:
твой плеер, лампа, перочинный ножик…
и тишины ночной Экклезиаст.
.............................................
Янтарных капель убрала тепло,
рубин сегодня как-то неуместен,
гранат остывшей змейкой лёг на дно,
и аметист отложен лет на двести.
Всё чаще достаётся бирюза,
серебряные "дутые" серёжки,
и там, где сердца дремлет Хорасан,
плывёт по небу сновидений ковшик.
Созвездие, ладья? Иллюзион.
Кино вчерашнее из звёздных монологов.
Часы пробили полночь. Просто сон.
Роман с неясной строчкой эпилога.
Сегодня – оникс, чёрный, как зрачки,
я запретила сны о невозвратном
и розовые спрятала очки,
лишь иногда
нещадно
пахнет мятой...
