Век горизонта не коснулся день,
Рассвет не оживил дыхания -
Сон отступил уже. Тоска. Мигрень.
И вновь чумные изваяния
И колоншпилей жутких диопсид -
Нависли, как химеры Нотр-Дама!
К ногам хлебами - череду обид...
А ты лежишь в постели, словно в яме
И чувствуешь алмазные булавки,
Что белошвейки златокудрых Ев
В тебя втыкают, словно томагавки...
Вина бы из каких-нибудь Женев,
Из тусулых амфор! Сукровицей алой
По гипсу горла чтобы побежало,
Согрело, оживило, и рука
Остылая хандры осенней тёмной
Вдруг отпустила сердце и истомой
Пожаловала. Лапки паука
Оставили плетение тенёт…
И ты, поверив, что тоска уйдёт,
Уснула бы, свернувшись тёплой кошкой,
А листопад бросал, бросал в окошко
Пергаментную шелуху, и бред
Горячечного сна принёс ответ
На тот вопрос, что вслух ещё не задан –
Зачем всё это было надо?..
Но утро, кофе, с корочкой baguette
И шевеленье шторы из муара...
Как выдох - философское «Не пара!»
Суда на это не было и нет...
08.2012 г.
Рассвет не оживил дыхания -
Сон отступил уже. Тоска. Мигрень.
И вновь чумные изваяния
И колоншпилей жутких диопсид -
Нависли, как химеры Нотр-Дама!
К ногам хлебами - череду обид...
А ты лежишь в постели, словно в яме
И чувствуешь алмазные булавки,
Что белошвейки златокудрых Ев
В тебя втыкают, словно томагавки...
Вина бы из каких-нибудь Женев,
Из тусулых амфор! Сукровицей алой
По гипсу горла чтобы побежало,
Согрело, оживило, и рука
Остылая хандры осенней тёмной
Вдруг отпустила сердце и истомой
Пожаловала. Лапки паука
Оставили плетение тенёт…
И ты, поверив, что тоска уйдёт,
Уснула бы, свернувшись тёплой кошкой,
А листопад бросал, бросал в окошко
Пергаментную шелуху, и бред
Горячечного сна принёс ответ
На тот вопрос, что вслух ещё не задан –
Зачем всё это было надо?..
Но утро, кофе, с корочкой baguette
И шевеленье шторы из муара...
Как выдох - философское «Не пара!»
Суда на это не было и нет...
08.2012 г.