Седая глупая женщина
(из всех возможных зло не самое меньшее)
ей принесла
oтвратительно теплый чай
и, весело лопоча
о том, что дела - на лад,
а облака - на восток,
что скоро будет у них джакузи,
на ужин - вишневый пирог,
достала с полки буфета
пачку ужасных бумажных салфеток.
Бумажных! - совсем не в ее вкусе.
Кстати, Джакузи... Кто это? Жак? Или Джек
(oна ожидала его целый век
возле немого рогатого ,
телефонного аппарата,
пока не решила, что ей ничего-ничего от него не надо)?
Она спускалась по выцветшим,
щербатым ступенькам воспоминаний ,
где Джек был выпавшей
желтой страницей,
почти небылицей,
из стопок навечно захлопнутых маний.
"Джакузи" больше не вызывало эмоций,
в стакане остывшего чая тускнело солнце,
минуты гулко капали где-то в ванной...
Пирог лежал на тонком фарфоровом блюдце.
Его аромат заставил вынырнуть и проснуться.
Ей улыбалась cедая странная женщина,
что зовет ее мамой...
картина: Jacek Yerka "Jacuzzi"
