Цветы ненастья Глава 1 Анабелла

*Обское море - Обское водохранилище

Яркое летнее утро купалось в сверкающих солнечных бликах, многократно отраженных невысокими пологими волнами, расстилающейся до самого горизонта водной поверхности. Обское море* безбрежным переливающимся зеркалом отображало высоко идущие кучевые облака, клубящиеся невесомыми воздушными айсбергами, неторопливо плывущими вслед за убегающей волной.
Мягкий юго-восточный бриз упруго наполнял белоснежные паруса стремительно летящей в крутом бейдевинде изящной прогулочной яхты, легко рассекающей речную зыбь и порывисто срывающей с шипящих остроконечных бурунов клочки искрящейся пены.
«Анабелла» в двадцатиградусном крене устойчиво держала заданный курс, на полной скорости направляясь в Бердский залив. Легкий свист теплого ветра, плеск бьющих в борта волн, гортанные крики чаек, ощущение неудержимого мощного движения вперед, размеренная килевая качка, летящие прямо в лицо хрустальные брызги прохладной освежающей воды – все это наполняло сердце романтичной восторженностью и ликованием.
Открывающаяся панорама с живописно проглядывающими в туманной дымке островами, таинственно привлекала взгляд. Идущие в далеком полупрозрачном мареве редкие теплоходы и маленькие буксиры, толкающие перед собой длинные груженые лесом баржи, терялись в сиреневой мгле. Белые лепестки парусов вдали, возникали иногда справа по борту и тут же исчезали, сливаясь с блестевшими на солнце гребнями голубовато-бирюзовых волн.
Огромный грот и туго наполненный ветром стаксель тихо потрескивали, напрягаясь угловыми шкаторинами. Восьмиметровая алюминиевая мачта глухо поскрипывала в пазах прочного стеклопластикового корпуса. Рифленая деревянная палуба влажно отсвечивала мокрой тиковой доской.
Ольга, крепко держась руками за ванты, в упоении головокружительного полета, счастливым взглядом устремлялась в далекие заоблачные сферы. Восторженное настроение тонкими серебряными струнами звучало внутри разлетающимся эхом. На носу яхты умело управлялся с парусом Антон – ее любимый, самый любимый на свете человек, а теперь уже и жених. Две недели назад они подали заявление в ЗАГС, и уже через три месяца, в октябре, состоится бракосочетание, венчание и свадьба.
Сумасшедшие отношения продолжались уже более полугода. Она не понимала чем так вскружила Антона, но он совершенно потерял голову, буквально нося ее на руках и не желая расставаться, ни на мгновение. Девушка не заметила сама, как провалилась в его любовь, как чувство с невиданной силой запылало внутри, как все мысли, мечтания, будущие устремления, все оказалось связанным только с ним.
Ольга перешла на последний курс педагогического института и, несмотря ни на что, рассчитывала закончить ВУЗ с красным дипломом. Сама родом из небольшого затерянного в бескрайних сибирских лесах села, приехала в Новосибирск и без проблем сдала вступительные экзамены. Три с половиной года прожила в общежитии, усиленно концентрируясь на учебном процессе. Когда в ее жизни появился Антон, вся обыденность, вся серая будничность студентки-отличницы, воспитанной в патриархальных традициях и так долго хранящей себя, одинокие томные мечтательные ночи, легкие насмешки раскрепощенных подруг, все это бесследно исчезло, пропало, унеслось навсегда.
Сын известного врача-хирурга, основателя первой в городе косметологической клиники, он и сам, после окончания медицинского института работал с отцом, помогая и ассистируя на операциях. Бизнес процветал и очередь экстравагантных богатых женщин отчаянно пытающихся продлить свою молодость, равно как и желающих радикально измениться лицом, облегчиться телом и увеличить нужные формы, была заранее расписана на год вперед.
Антон снял для нее небольшую квартиру в самом центре города и теперь они редко расставались, всюду появляясь вместе и не сводя друг с друга влюбленных глаз. Его родителям Ольга очень понравилась и в знак признательности ей надарили множество подарков. Несмотря на состоятельность и известность, они были людьми простыми и непосредственными и души не чаяли в своем единственном ребенке, полностью обеспечив его ближайшее будущее.
Невысокого роста, тонкая, с приятным миловидным лицом, она ни в коей мере не считала себя красавицей. Но Антон объяснил, что у нее неверное представление о женской красоте. А главное, он видит в ней какую-то особенную внутреннюю привлекательность, разносторонний интеллект и необыкновенную силу характера. Но ее богатый внутренний мир для него пока недоступен и он надеется все же, со временем, открыть его для себя, растворившись в бесконечных лабиринтах ее мироощущений. Эти странные загадочные речи приятно кружили голову, и она, верила и не верила, недоверчиво глядя в его близкие сияющие глаза. Ольга не понимала, что к своим двадцати восьми годам Антон уже пресыщен и избалован женским вниманием и любовными интригами. И как парень неглупый, романтичный, ищущий, с возрастом открыл для себя необычный тип женщины, где на первое место выходила открытость и искренность, достоинство, внутренняя целомудренность и обаяние. Он инстинктивно искал себе спутницу жизни, любящую жену, мать будущих детей… И, кажется, нашел… все более удивляясь новизне ощущений, чистоте помыслов и необычной остроте душевных переживаний…
Управлял яхтой высокий импозантный мужчина в одетом набекрень мятом морском картузе с золотым якорем-крабом – старый друг и одноклассник Антона. Звали бравого капитана и владельца судна, Герман. Имеющий в собственности сеть автозаправочных станций и являясь совладельцем небольшого нефтеперегонного завода, этот великовозрастный отпрыск почтенного семейства объездил в путешествиях полмира, много повидал и немало чего испытал в своей жизни. Смотрел на окружающий мир мудро и рассудительно, предаваясь больше созерцательным размышлениям, не оставляя, впрочем, славных эпикурейских привычек.
Четвертый член экипажа – молодая, необыкновенной красоты девушка Жанна, настоящая столичная фотомодель. Высокая, стройная, с идеальной фигурой и шальными черными глазами, очень и очень соблазнительная и привлекательная. Свежий ласковый ветер игриво трепал ее густые темные волосы. Она весело смеялась, полулежа на фальшборте и вытянув длинные, безупречной формы ноги, радостно подставляла лицо жарко палящему солнцу. Иногда переворачиваясь, опускала руку навстречу бегущей волне, черпала полной ладонью и окатывала множеством мелких сверкающих капель сидящего на корме Германа, умудренно и снисходительно взиравшего на забавы прекрасной речной наяды.
- Выпадешь за борт! – рулевой сделал изрядный глоток, отхлебнув виски прямо из горлышка красочной бутылки.
- Сам не свались! – перегнувшись и низко склонив голову, долго вглядывалась в ускользающую глубину. – Модная жилетка «от Бриони», - она показала на свой спасательный жилет, - не даст мне исчезнуть в пучине. – А твой где, кстати? – веер брызг сорвался и захлестнул кормчего.
- Я фаталист! Чему быть, того не миновать. Да и плаваю неплохо, уж часок-то хоть как на воде продержусь. А там вы меня, надеюсь, спасете…
- Никто тебя спасать не будет! Кому ты нужен? Без тебя неплохо отдохнем на острове! – Жанна шутливо смотрела на Антона. – Робинзон будет доволен…
- Вот так дружище, никому ты, оказывается, не нужен, - решил подыграть Антон. – Но ведь ты же фаталист. Чему быть, того не миновать, - со смехом глядя на девушек пошутил он.
- Никто не любит старого Германа, - изобразив огорченное лицо, капитан достал из кармана глиняную трубку и начал сосредоточенно раскуривать.
- Хороший табак! Гавайский… Они туда какое-то веселящее зелье из слоновой травы подмешивают, - густые клубы дыма уносило ветром. – Дикий народ. Туземцы. Что с них взять? До сих пор бегемотов за богов почитают… - он глубоко, до слез, затянулся, надолго задержав дыхание.
- Будешь? – протянул трубку стоящей рядом Ольге и во все глаза смотревшей на необычного яхтсмена. – Попробуй, не пожалеешь.
- Спасибо, я не курю… - она испуганно отшатнулась, вцепившись обеими руками в туго натянутый канат.
- Не смущай мою невесту, - пришел на помощь Антон. Жанна заливисто смеялась, с озорным огоньком глядя на зардевшуюся девушку.
- Не слушай его Оля, он ненормальный, но совсем безобидный, вроде австралийского ленивца. Сейчас накурится – купаться полезет. Потом сказки рассказывать начнет.
- Какая она все же красивая! – Ольга очарованно смотрела на удивительную прелестницу. – Веселая, общительная, остроумная. Свободная, независимая. Настоящая леди! - она ревниво оглянулась на управлявшегося с такелажем Антона. – Вот бы мне такой быть!
- Напрасно отказываетесь, дамочки. Хороший табак, - глаза хозяина яхты заметно посветлели и приобрели задумчивую мечтательность. - Пираты Карибского моря только на нем и держались, когда заканчивалась провизия.
– Ленивец… - добродушно ворчал он. – Эх, Жанна, ну какой из меня ленивец? Ты видела, какие у них ручищи?
- Вот-вот, в точности как у тебя! Загребущие… Весь город своими бензоколонками опутал!
- Это бизнес, Жанна. Бизнес. А, хорошо… - Герман чуть привстал, внимательно оглядел горизонт.
– Хорошо! – повторил он. Так бы и шел под парусами. Далеко… Хочу в Ниццу перебираться, морскую яхту брать. И в кругосветку. Полгода в море. Девятый вал, шторм… Жанночка, пойдешь со мной в кругосветку?
- Пойду! Как собачка побегу. На край света. У Жанночки пока еще крыша не съехала с тобой вокруг шарика крутиться. Под парусами. Возьми вон, ленивца с собой, научи его трубку курить, и плывите себе на здоровье…
Ольга прыснула от смеха, представив подобную картину.
- Зря, Жанна, - Герман даже не улыбнулся, задумчиво выпуская сизый дым. – Не романтичная ты. И балет не любишь…
- Не люблю! – она грациозно двинулась к нему. – Зато я люблю тебя! – присела к нему на колени и прижала его голову к своей груди. – Тебя, тебя… ленивца, - горячим поцелуем впилась в его губы.
Чуть отдышавшись и заново набив трубку волшебным зельем, кормчий, одной рукой держась за румпель руля, другой обнимая прекрасную Венеру, рассказывал внимательно слушавшей его Ольге:
- Я и говорю ему, давай соберемся вместе, возьмем палатку, кеды, встретим вечернюю зорьку. Костер, рыбалка, необитаемый остров. А он мне – невеста, невеста… Оля, Оленька… - смешно передразнил Антона. - Бери, говорю, красавицу с собой, я хоть заценю.
- Ну что, заценил? – Антон, улыбаясь, слушал откровения старого друга.
- Заценил!.. Вот я считаю, такие они, невесты, и должны быть. Чтобы без компромисса и обмана. Чтобы надежда и опора. Чтобы… не жить без нее, чтобы на руках носить, чтобы швырнуть к ее ногам все, что у тебя есть! Только яхту себе оставить. Да море, да солнце, да ветер… Остального не жалко. Правда, Жанна? - Германа несло, глаза яростно сверкали.
- Какой ты у меня… романтик, - она с иронией смотрела в его разгоряченное лицо. – А табачок гавайский? Не жалко?
- Табак не отдам. Он мне душу согревает, тело расслабляет, мысли проясняет.
- А невеста, значит, тебя не согревает? Эх ты, балабол. Ленивец… - она со смехом зачерпнула забортной воды и с веселым визгом окатила голову размечтавшегося философа.
Резво вскочила, запустив пальцы в мокрые волосы Германа, другой рукой сдавливая ему шею, а коленом уперевшись в живот незадачливого капитана. Фуражка слетела за борт и, качаясь на волнах, торопливо исчезала за кормой.
- Быстро отвечай, любишь меня? – она запрокинула его голову, одновременно шутливо, но крепко, сжимая горло.
Герман от неожиданности выпустил руль. Яхта, потеряв ветер, рыскнула вправо, стала замедлять ход, трепеща бессильно обвисшими парусами.
- Люблю, люблю… - еле слышно прохрипел он, не зная как освободиться от разбушевавшейся амазонки.
- А кто твоя невеста? – Жанна сильно надавила коленом в живот.
У него широко раскрылись от боли глаза, а открытый рот беззвучно хватал губами воздух.
- Говори, ленивец! – наманикюренные ногти глубоко впились в кожу.
- Ты Жанночка, ты моя любимая, ты моя невеста, отпусти же, не могу больше, - жалобным свистящим шепотом, еле слышно пролепетал задохнувшийся Герман.
- Ну наконец-то, решился… - она весело смеялась, глядя на поверженного жениха. Ослабила хватку и жарким поцелуем обожгла его губы.
– Ух, сладкий какой!
- Это от табака, - Герман выпрямился и уселся поудобней, тыльной стороной ладони вытирая влажный рот.
Жанна игриво потянулась всем телом, насмешливыми глазами глядя на него. Ольга с Антоном, улыбаясь, смотрели на эту необычную парочку. Отличное настроение, знойное прикосновение солнечных лучей, тихий плеск волн, ласковый ветер – все это приносило ощущение покоя и счастья, душевного расслабления.
Исполнив замысловатые эволюции, все же поймали ветер, и «Анабелла», упруго распустив паруса, в небольшом крене летела вперед, стремительно рассекая волну и оставляя за кормой широкий пенящийся след.
Уже приближался высокий, поросший стеной вековых сосен, обрывистый берег. Повернули по широкой дуге и долго шли вдоль шипящей кромки прибоя. Множество ласточек носилось в воздухе во всех направлениях, залетая в свои, сделанные в крутой отвесной стене, гнезда. Чайки, что-то громко крича, неугомонно кружились над водой и, неожиданно сложив черно-белые крылья, стрелой пикировали вниз. Выныривали с зажатой в крепком клюве мелкой трепыхающейся рыбешкой и быстро уносились, растворяясь в бесконечном пространстве.
Наконец справа по борту открылся широкий Бердский залив. На полном ходу влетели в покрытую мелкой рябью просторную заводь. Далеко на горизонте просматривался город Бердск. Слева на дальнем берегу тесной россыпью стояли нарядные дачные домики. Прямо через залив тянулись провисшие от жары провода ЛЭП, идущие к высоким мачтам, шагающим куда-то вдаль. На другом берегу расположились строения санаториев и домов отдыха. Панораму дополняли живописно расположенные пляжи и лодочная станция.
Свернули паруса, закрепили гафель и, сбросив на палубу спасательные жилеты, прыгнули в воду и стали нырять и резвиться как молодые дельфины.
Ольга, развязывая тесемки жилета, только туже затянула узел и все пыталась распутать перекрутившиеся шнурки. Стояла одна, с завистью глядя на купающихся. Наконец сдалась, присела на борт. Плавать в жилете не хотелось и она, свесив ноги, весело брызгала в подкрадывавшегося Антона. Он внезапно вынырнул рядом, подпрыгнул и, схватив ее в охапку, тут же утащил под воду.
Радостно смеясь и отфыркиваясь, выскочили на поверхность. Ольга, в неудобном жилете, поплавком качалась на волнах. Антон крутился рядом и все пытался подобраться ближе. Она не подпускала, беспрерывно окатывая пловца каскадами теплых сверкающих брызг и стойко обороняясь. Но ныряльщик из-под воды крепко схватил ее за ноги и потащил на глубину. Затем стремительно взлетели вверх и задохнувшиеся, счастливые, неудержимо слились в поцелуе. Крепко сжимая друг друга в страстном объятии, долго парили в невесомости, позабыв обо всем на свете.
 Совсем недалеко плескались и веселились Герман и Жанна. Яхта медленно дрейфовала по ветру направляясь вглубь залива и уже отошла на приличное расстояние от купальщиков. С визгом и хохотом, наперегонки, бросились догонять уходящую «Анабеллу». Жанна, подтянувшись быстрым сильным движением, ловко перепрыгнула через борт. Антон поднял Ольгу на палубу и они, обнявшись, наблюдали, как отставший Герман, отчаянно выгребая, никак не может взобраться на яхту. Жанна не пускала судовладельца воспользоваться своей собственностью, и все время, дурачась и забавляясь, шутливо отталкивала его. Протягивала ему руки, пытаясь помочь вскарабкаться, а когда он начинал доверчиво хвататься за них, резко отдергивала, и обессилевший от ее развлечений капитан грузно уходил с головой под воду.
Наконец, жалобно взмолившись о пощаде, был немедленно вытащен на палубу. Кое-как отдышавшись и успокоившись, невозмутимо принялся набивать свою чудесную трубку.
- Доставай, Антоша, спиннинги, попробуем судачков подергать. Повезет и стерлядки наловим…
Антон отправился на бак расчехлять удочки.
- А девчонки пусть загорают… - Герман уселся на палубе в позе лотоса, весь окутанный густыми клубами ароматного дыма.
- Сами загорайте! А мы будем танцевать! – в руках Жанны появилась магнитола. Прибавила громкости, и динамичная танцевальная музыка зажигательными аккордами, широкой звучной волной полилась над притихшим заливом.
Она проворно вскочила и, двигаясь свободно и раскованно, умопомрачительными движениями загорелых бедер, начала исполнять экспрессивный танец, в восторженном упоении прикрывая горящие глаза густыми ресницами и сладострастно выгибаясь упругим податливым телом.
Ольга, все еще пытающаяся развязать мокрый узел на спасательном жилете, во все глаза смотрела на удивительную танцовщицу. В узком черном бикини она была восхитительна. Крутилась вокруг мачты, используя ее вместо пилона, прыгала на нее, подтягиваясь руками и соблазнительно извиваясь, чуть касаясь обнаженной спиной, медленно опускалась и легко поднималась на пружинящих ногах. Гибкая, заводная, немного сумасшедшая… Озорными жгучими глазищами бросала быстрые взгляды то на оцепеневших парней, то на восхищенно глядящую Ольгу, и все более и более накаляла темп, в томительном исступлении безупречно исполняя совсем уже откровенные повороты и пируэты.
Герман, не выдерживая эротического напора, без сожаления отбросил дымящуюся трубку и с большим удовольствием присоединился к своей разгорячившейся подруге. Высоко поднимая ноги и слегка подпрыгивая, все же довольно пластично и старательно исполнял какой-то, ведомый лишь диким новозеландским аборигенам культовый ритуальный танец племени маори. В длинных мокрых шортах-бермудах, худощавый и бледный, на фоне красавицы Жанны он выглядел немного комично, но все же, чувствовалось, что они вполне подходят друг другу.
Заиграла медленная чувственная музыка и танцоры плавно кружились по узкой палубе, прерываясь иногда быстрыми поцелуями.
Наконец крепко прижав Германа к мачте, Жанна буквально впилась в его губы, и они увлеченно застыли в бесконечной неподвижности.
Ольга смотрела на Антона, раскладывающего спиннинги. Видела его стройное мускулистое тело, сильные ласковые руки, и в памяти возникали видения их жарких безумных ночей, сводящие с ума, волнующие прикосновения, безрассудное опьянение ощущений, неистовость до беспамятства, до потери сознания…
От воспоминаний приятно кружилась голова, а где-то внизу живота, мягко обволакивая пеленой, плавно растекалась обольстительная нега.
Неожиданно ей послышалось приближающееся откуда-то сверху негромкое потрескивание. Подняла затуманенные счастливыми грезами глаза и увидела совсем близко, медленно, но неукротимо надвигающиеся, низко провисшие провода высоковольтной линии. Зловещий сухой треск звенел уже прямо над яхтой и Ольга с ужасом смотрела, как высокая мачта уже вплотную подходит к проводам. Громко играла музыка и никто, кроме нее, ничего не слышал и не замечал…
Дальше все происходило как в сюрреалистичной замедленной съемке. Верхушка мачты, казалось, уже проходила роковой провод, имея в запасе пару сантиметров зазора. Яркая сине-фиолетовая змейка, хищной спиралью, неторопливо спустилась вниз по алюминиевой конструкции. Неспешно подобралась к слившимся в смертельном объятии Герману и Жанне. Окутала их ослепительным голубоватым свечением, затем стремительно скользнула по мокрой палубе и, разделившись надвое, двинулась, одна к ни о чем не подозревающему Антону, другая к стоящей с широко открытыми глазами Ольге. Она еще успела разглядеть как густое сиреневое облако, неслышно подобравшись, накрывает его целиком.
Раздался оглушительный взрыв и мощный раздирающий удар снизу. Напряжение в тридцать пять тысяч вольт, так и не найдя заземления, легко вырвало огромный кусок из днища. Горячая обжигающая волна мгновенно подняла Ольгу в воздух и швырнула за борт. Светло-зеленая прозрачная вода с тихим шипением сомкнулась над головой и больше не было ничего…
«Анабелла» все еще двигалась, медленно оседая кормой. Будто живые, мужчина и женщина, стояли, крепко обнявшись и прижавшись к оплавленной почерневшей мачте, и вместе с яхтой бесшумно уходили в глубину.
А вокруг, по прежнему весело и беззаботно, сияло яркое солнце, по серебристо-синему небу торжественной нескончаемой вереницей шли бесплотные кучевые облака, а беспечный игривый ветер неутомимо носился над невысокой волной, срывая и унося куда-то вдаль клочки искрящейся пены…