То ли было, то ли нет
мне когда-то двадцать лет.
А теперь мне сто один,
и что дальше, поглядим.
Ночью храпом всех пугаю,
словно зверь,
стометровку прошагаю
и теперь,
и насчёт вина и баб,
верь не верь,
до сих пор ещё не слаб.
Твёрдо помню, часто думаю
про былые времена.
Только слушать про судьбу мою
лучше после стакана.
Это я построил БАМ,
дал фашистам по зубам,
с Ильичом давным-давно
из Кремля украл бревно.
Был при мне дан залп «Авроры»
в Октябре,
перешёл Суворов горы
на заре,
это я казнить стрельцов
при Петре
тоже был всегда готов.
Сколько мной не упомянуто,
на правдивость несмотря…
Только очень жалко мамонта,
мной убитого зазря.
Но случилось как-то раз,
я об этом вёл рассказ,
и за что, не знаю сам,
надавали по шеям.
Как ведёшь себя ты странно,
молодёжь,
отчего ж ты ветерана
не поймёшь?
Раз тебе немного лет,
надо всё ж
уважать авторитет.
Опосля такого случая
в рот ни капли не беру.
А слеза моя горючая
высыхает на ветру.
Только видится во сне
Куликово поле мне,
танков рёв и пушек лай,
и с наганом хан Мамай.
Наш Донской был воин сильный,
но ведь он
потерял в бою мобильный
телефон.
Я сказал: «Да зря ты, князь,
огорчён,
протяну тебе я связь».
Я герой, но тем не менее
свой рассказ окончу тут,
ведь имею опасение,
что по шее надают.
