Если бросить взгляд на прошлое животного и растительного мира Земли, можем заметить с удивлением, но и с изрядной долей удовольствия, что животные и растения эволюционировали не только с точки зрения функциональной (прагматической), но и с эстетической точки зрения. Животные прошлых геологических эпох были уродливее и менее пластичными (достаточно вспомнить крокодилов, черепах, варанов, которые мало эволюционировали, являясь как бы живыми напоминаниями о тех временах), а растения были лишены их главного украшения – цветов. Хорошая адаптация к условиям среды, является, без сомнения, основным принципом в борьбе за существование в условиях жесткой конкуренции между биологическими видами. Какова же в таком случае роль «эстетичности», то есть красоты, которой отличается сегодня огромное количество биологических видов? Почему животные и растения, почти всегда, эволюционировали не только от простого к сложному, но и от грубых “топорных” форм к эстетическому совершенству? Адаптивные свойства есть результат внешнего воздействия (среды) на живые организмы. А эстетические?
Чтобы понять некоторые вещи, давайте заглянем внутрь себя. Вот мы проснулись утром и увидели на столе букет цветов, который был подарен нам вчера. Какая красота! Эти слова (или другие, полные восхищения и удовольствия) суть лишь выражение приятной эмоции, охватившей нас при виде цветов. Эта эмоция двигала нами, когда мы подошли к цветам, чтобы насладиться их видом и ароматом. По сути, нами двигало безотчётное побуждение, то есть инстинкт. Потом мы прошли на кухню и увидели на столе яблоко. Большое, румяное, ароматное. Просто чудо! Подходим, берем в руки, рассматриваем, нюхаем… С наслаждением вонзаем зубы в кисло-сладкую ароматную мякоть. Прелесть! Теперь не мешало бы вспомнить, что удовольствие и боль (отвращение, негативные ощущения) суть те самые кнут и пряник, с помощью которых нас воспитывает, не слишком ласково, но эффективно, наша Матушка-Природа, в полном соответствии с диалектическим принципом единства и борьбы противоположностей. Если боль есть движитель инстинкта самосохранения, то удовольствие - движитель другого инстинкта, который побуждает низших животных искать себе пропитание, и который на более высоких ступенях эволюции развивается в более сложный инстинкт исследования окружающего мира. Человек, разумеется, наделен этим инстинктом в его наивысшей форме, недаром познание истины так важно для рода человеческого. Но где-то далеко в прошлом этот инстинкт как бы “расщепился”, и боковую его ветвь мы с полным правом можем назвать эстетическим инстинктом, или инстинктом красоты. Этот инстинкт позволяет нам получать множество разнообразных удовольствий от мира, в котором мы живем.
«Кнут эволюции» пользуется чувствами животных, как инструментами, чтобы сигнализировать им об опасности, доставляя им неприятные, болезненные ощущения. Ясно, что чем развитее и разнообразнее органы чувств, тем вернее «воспитательный эффект», оказываемый на данный биологический вид. Аналогично, и противоположный «воспитательный прием» - воздействие удовольствием, использует чувства и одаряет приятными ощущениями, чтобы сигнализировать о необходимом и полезном – еда, сексуальный партнер и т. п. Таким образом, эстетический инстинкт действует во всем обширном пространстве нашего мироощущения, если говорить, в частности, о роде человеческом. Для нас элементы красоты вездесущи – все что доставляет нам удовольствие – не только зрительные образы, но и звуки, ароматы, вкусовые и даже тактильные ощущения – мы может определить в терминах красоты и уродства. Мы можем назвать красивым дом, пейзаж, песню, аромат цветка, поэму, шахматную партию и даже математическую теорему. Удовольствие, которое мы от всего этого получаем, по сути своей сравнимо, хотя источники его различны. Даже то удовольствие, которое мы получаем, гладя кошку, мы можем назвать прекрасным, ибо оно существенно не отличается от удовольствия любования розой.
Вернемся же к нашим баранам. Познавательный инстинкт возник на весьма раннем этапе эволюции. Этот факт подтверждается, в частности, «индивидуальной эволюцией» детенышей животных в процессе их роста и развития, а также и человеческих детей. Их неисправимое любопытство, доставляющее им множество сюрпризов, приятных и неприятных, есть свидетельство действия этого инстинкта. Смысл этой деятельности на данном этапе состоит в том, чтобы научить детенышей (и детей) жизни – какие существа и предметы их окружают и чего от них ожидать, какие могут быть полезны, а какие – опасны, которые представляют интерес как еда, а которые – несьедобны. То есть, это инструмент индивидуальной адаптации к окружающему миру. На более позднем этапе биологической эволюции к побудительным мотивам исследования мира добавляется эстетическая мотивация. Она возникла как дополнительная «приманка» для усиления познавательного инстинкта, но впоследствии стала настолько развитой и сложной, что есть смысл говорить об отдельном «эстетическом» инстинкте, тем более что стала проявляться не только совместно с познавательным, но также «рука об руку» с инстинктом продолжения рода. Развитие эстетического инстинкта связано, в первую очередь, со зрением. Именно зрение, особенно цветовое, предоставляет самый богатый материал для эстетического восприятия мира. Об этом неявно свидетельствует эволюция слепых и плохо видящих животных – их формы часто достаточно уродливы, а в их поведении нет особенностей, позволяющих судить об эстетической мотивации.
Это – животные ведущие ночной образ жизни, или обитающие в плохо освещенной среде – под землей, в глубинах морей. Их внешний вид не играет для них важной роли. Здесь мы подходим к вопросу о том, какую роль сыграл эстетический инстинкт в эволюции биологических видов.
Итак, для животных с хорошо развитым зрением эстетический фактор начал играть все более заметную роль – первоначально для выделения из окружающего пейзажа предметов, представляющих интерес (тем, что они ярко окрашены, обладают определенной симметрией и четкой формой и т.п.), а затем – как важное «подспорье» в выборе сексуального партнера. Ярко окрашенные птицы тропиков, рыбки коралловых зарослей, «конкурсы красоты» и ритуальные танцы многих животных видов, имеют целью произвести впечатление и привлечь возможного сексуального партнера приятным внешним видом, выдающимися физическими качествами и способностями. Претенденты «на любовь» тщательно отбираются у многих животных видов, и эстетический фактор в этом отборе играет не последнюю роль. Красота и грация земных животных – яркое тому подтверждение и обязаны мы этому длительному, в течении миллионов лет, процессу эстетической эволюции.
На протяжении последнего миллиона лет биологический вид «homo sapiens sapiens» прошел длинный путь от эстетического идеала человеко-обезьяны australopitecus africanus) до современного идеала красоты. Однако необходимо заметить, что не всегда идеал красоты соответствует в абсолютной гармонии с идеалом здоровья и физического совершенства, как у людей, так и у животных. Достаточно вспомнить, какую злую шутку сыграла эстетическая эволюция с павлином, который, чтобы вызвать покорить возлюбленную, «отрастил» себе роскошный огромный хвост удивительной красоты, но который мешал ему выжить в дикой природе, хотя самочки имеют куда более скромный окрас и менее пышные хвосты. Сексуальный отбор единственно по эстетическому признаку – явный абсурд. Павлину повезло, что его красоту оценили люди, так что теперь его можно встретить исключительно в вольерах и зоопарках. Все-таки эстетический инстинкт, на этот раз человека, помог павлину выжить.
Человеческий идеал красоты также имеет свои «выкрутасы» - вспомним маленькие ножки китаянок, втиснутых с малых лет в тесные деревянные колодки, или продырявленные уши женщин некоторых африканских племен, с вдетыми в них тяжелыми подвесками, удлиняющими мочки ушей до самых плеч, или удлиняющие шею золотые обручи, которые в ходу у одной из южно-азиатских народностей… Вспомним, наконец, куклу Барби, чьи пропорции далеки от совершенства с точки зрения целесообразности и женского здоровья. Если бы все женщины были так худы и длинны, притом имели бы такие узкие бедра, возможно, они пользовались бы успехом, но кто бы тогда рожал детей? Однако таков культивируемый в настоящее время идеал женской красоты. Идеал красоты в данном случае находится в полной дисгармонии с идеалом целесообразности. Даже доисторическая Венера с этой точки зрения предпочтительней. Нетрудно сообразить, что у павлинов «эстетический отбор» осуществляют самки, а у людей – мужчины. Вот почему у павлинов прекрасным полом является мужской пол, а у людей – женский. Что же касается домашних животных и культурных растений, они подвергаются прагматическому или эстетическому отбору в соответствии с целью, которую ставят перед собой люди в том или ином случае.
Итак, эстетический инстинкт сыграл важную роль в развитии и становлении животных видов, как только он стал инструментом сексуального отбора. Посмотрим теперь, какую роль он сыграл в эволюции растительного мира. Появление цветочных растений, без сомнения, явилось важной вехой и качественным скачком не только в прагматической эволюции растительного мира, но и в плане эстетическом. Естественный отбор, как его понимают, следует единственному критерию – приспособительному. Если мы замечаем, что имел место прогресс в каком-нибудь направлении, мы делаем вывод, что развившиеся свойства дают данному биологическому виду преимущества в борьбе за существование. Следовательно, появление цветов у некоторых видов растений и широкое распространение их впоследствии указывает на то, что эти виды получили серьезное преимущество в борьбе за существование. Каким же образом эстетический фактор послужил их лучшей адаптации? Действуя на эстетический инстинкт летающих насекомых, который возник и развивался одновременно. Большие, ярко окрашенные и приятно пахнущие цветы привлекали внимание насекомых, обещая им сладкое угощение взамен их услуге по опылению цветков. Удивительно, что и в данном случае эстетическая эволюция шла рука об руку с продолжением рода.
Кто-то может возразить: эстетический инстинкт – у животных? Они ведь находятся на такой низкой ступени развития! Однако насекомые прошли длительный путь развития – гораздо более длинный, нежели человек, и этот путь для них, в виду их малых размеров, неминуемо связан лишь с эволюцией инстинктов. На этом пути они зашли очень далеко – общественные насекомые, например, муравьи, термиты и пчелы удивляют нас сложной организацией своих сообществ. И в самом деле, удивительно, что вся их сложная деятельность управляется с такой точностью только инстинктами! Насекомые обладают очень тонкими чувствами – они улавливают запахи цветов или феромонов собственного вида с расстояний в десятки километров. Летающие насекомые, которые питаются нектаром цветочных растений имеют цветовое зрение, в отличие от многих высших животных. Насекомые имеют развитое «химическое чувство». Так что вполне естественно, такое сложное «оборудование» для восприятия мира должно работать в полную силу, со вкусом и пониманием, хотя и на инстинктивном уровне. На протяжении своей долгой эволюции насекомые стали высоко эффективными и точными инструментами, с хорошо налаженной программой действий, что позволило им достигнуть высокого уровня приспособляемости в той экологической нише, которую они занимают. И они сыграли огромную роль в эстетической эволюции земного растительного мира. Недаром учёные биологи теперь говорят о "коэволюции" растений и насекомых - это научный факт. Благодаря этому, мы можем сегодня любоваться красотой цветов, огромному разнообразию их оттенков и ароматов.
Итак, как видим, красота Природы, что касается животных и растений, совсем не случайна, а наш эстетический инстинкт есть важная составляющая жизненного инстинкта, который побуждает нас ценить и любить жизнь.
Выводы.
Основой инстинктивного, изначально бессозательного, психоэмоционального восприятия красоты является симметрия. Почему симметрия? Потому что это "хорошо", в том смысле, что она является показателем жизни, во-первых, а во-вторых, показателем полноценности этой жизни - здоровья и физического совершенства. Это было жизненно важно для животных, поднявшихся на ту ступень развития, которая была достаточно хотя бы для простейшего анализа форм внешнего мира. Важно, в том числе для полового отбора. Любое отклонение от симметрии в развитии любого орнаеизма есть тревожный знак и сигнализирует о болезни или врождённых дефектах, в том числе и генетических, которые могут проявиться не сразу. Понятно, что чем выше по своему развитию находится животное, тем более сложные "оттенки" красоты он может отличить. Вспомним о "брачных нарядах" самцов птиц и рыб, например. Такая красота была бы бесполезна, если бы её не смогли оценить животные того же вида. У людей к восприятию красоты примешиваются традиции, но это далеко не столь устойчивая компонента, как врождённые, генетически закреплённые и очень древние "принципы красоты", в основе которых лежит, опять-таки, симметрия. Это неизменяемо, и недаром маленьких детей привлекают симметричные, ярко раскрашенные игрушки - это в них говорит инстинкт. Потом уже вступают в игру традиции, воспитание, культура, цель которых - приобщить маленького человека к вкусовым привычкам опредулённого социума. И его представления о красоте видоизменяются, но не столь радикально. чтобы перевернуть генетически обусловленное восприятие.
Что касается искусства - оно тоже основано на симметрии, разбавленной ассиметричностью, как это бывает в природе. Общая картина - ассиметрична, но в ней есть островки симметрии - они-то и привлекают внимание в первую очередь. И хотя написанный художником пейзаж в целом ассиметричен, симметричные детали и придают ей смысл и привлекательность. Единственное направление в живописи, которое "соблазнилось" абсолютной ассимметрией - это абстрактная живопись, но и в абстрактных картинах можно уловить симметричные детали - во-первых, потому, что человек не может полностью отрешиться от своего инстинктивного восприятия, а во-вторых, потому что зритель их непроизвольно ищет. Мы всюлу ищем симметрию - так уж мы запрограммированы. Что касается японцев, судя по их искусству не скажешь, что они такие уж ярые сторонники ассимметрии - тщательное выписывание деталей, прямо-таки филигранная работа над изделиями японского искусства, выдают ту же самую инстинктивную тягу к симметрии, общую для всего человеческого рода. Другое дело, что чистая симметрия скучновата, хотя есть очень интересные разновидности симметрии. если её понимать достаточно широко. Поэтому разнообразить её ассимметрией иногда просто необходимо - но только в искусстве. Когда это касается тел и лиц, представители различных культур единодушно голосуют за симметрию. Даже если некоторым, к примеру, нравятся маленькие ротики, а другим, наоборот - большие и чувственные. Изолированность человеческих групп была причиной возникновения расовых, языковых и культурных различий, но то, что было в основе восприятия красоты сохранилось в неприкосновенности.
Чтобы понять некоторые вещи, давайте заглянем внутрь себя. Вот мы проснулись утром и увидели на столе букет цветов, который был подарен нам вчера. Какая красота! Эти слова (или другие, полные восхищения и удовольствия) суть лишь выражение приятной эмоции, охватившей нас при виде цветов. Эта эмоция двигала нами, когда мы подошли к цветам, чтобы насладиться их видом и ароматом. По сути, нами двигало безотчётное побуждение, то есть инстинкт. Потом мы прошли на кухню и увидели на столе яблоко. Большое, румяное, ароматное. Просто чудо! Подходим, берем в руки, рассматриваем, нюхаем… С наслаждением вонзаем зубы в кисло-сладкую ароматную мякоть. Прелесть! Теперь не мешало бы вспомнить, что удовольствие и боль (отвращение, негативные ощущения) суть те самые кнут и пряник, с помощью которых нас воспитывает, не слишком ласково, но эффективно, наша Матушка-Природа, в полном соответствии с диалектическим принципом единства и борьбы противоположностей. Если боль есть движитель инстинкта самосохранения, то удовольствие - движитель другого инстинкта, который побуждает низших животных искать себе пропитание, и который на более высоких ступенях эволюции развивается в более сложный инстинкт исследования окружающего мира. Человек, разумеется, наделен этим инстинктом в его наивысшей форме, недаром познание истины так важно для рода человеческого. Но где-то далеко в прошлом этот инстинкт как бы “расщепился”, и боковую его ветвь мы с полным правом можем назвать эстетическим инстинктом, или инстинктом красоты. Этот инстинкт позволяет нам получать множество разнообразных удовольствий от мира, в котором мы живем.
«Кнут эволюции» пользуется чувствами животных, как инструментами, чтобы сигнализировать им об опасности, доставляя им неприятные, болезненные ощущения. Ясно, что чем развитее и разнообразнее органы чувств, тем вернее «воспитательный эффект», оказываемый на данный биологический вид. Аналогично, и противоположный «воспитательный прием» - воздействие удовольствием, использует чувства и одаряет приятными ощущениями, чтобы сигнализировать о необходимом и полезном – еда, сексуальный партнер и т. п. Таким образом, эстетический инстинкт действует во всем обширном пространстве нашего мироощущения, если говорить, в частности, о роде человеческом. Для нас элементы красоты вездесущи – все что доставляет нам удовольствие – не только зрительные образы, но и звуки, ароматы, вкусовые и даже тактильные ощущения – мы может определить в терминах красоты и уродства. Мы можем назвать красивым дом, пейзаж, песню, аромат цветка, поэму, шахматную партию и даже математическую теорему. Удовольствие, которое мы от всего этого получаем, по сути своей сравнимо, хотя источники его различны. Даже то удовольствие, которое мы получаем, гладя кошку, мы можем назвать прекрасным, ибо оно существенно не отличается от удовольствия любования розой.
Вернемся же к нашим баранам. Познавательный инстинкт возник на весьма раннем этапе эволюции. Этот факт подтверждается, в частности, «индивидуальной эволюцией» детенышей животных в процессе их роста и развития, а также и человеческих детей. Их неисправимое любопытство, доставляющее им множество сюрпризов, приятных и неприятных, есть свидетельство действия этого инстинкта. Смысл этой деятельности на данном этапе состоит в том, чтобы научить детенышей (и детей) жизни – какие существа и предметы их окружают и чего от них ожидать, какие могут быть полезны, а какие – опасны, которые представляют интерес как еда, а которые – несьедобны. То есть, это инструмент индивидуальной адаптации к окружающему миру. На более позднем этапе биологической эволюции к побудительным мотивам исследования мира добавляется эстетическая мотивация. Она возникла как дополнительная «приманка» для усиления познавательного инстинкта, но впоследствии стала настолько развитой и сложной, что есть смысл говорить об отдельном «эстетическом» инстинкте, тем более что стала проявляться не только совместно с познавательным, но также «рука об руку» с инстинктом продолжения рода. Развитие эстетического инстинкта связано, в первую очередь, со зрением. Именно зрение, особенно цветовое, предоставляет самый богатый материал для эстетического восприятия мира. Об этом неявно свидетельствует эволюция слепых и плохо видящих животных – их формы часто достаточно уродливы, а в их поведении нет особенностей, позволяющих судить об эстетической мотивации.
Это – животные ведущие ночной образ жизни, или обитающие в плохо освещенной среде – под землей, в глубинах морей. Их внешний вид не играет для них важной роли. Здесь мы подходим к вопросу о том, какую роль сыграл эстетический инстинкт в эволюции биологических видов.
Итак, для животных с хорошо развитым зрением эстетический фактор начал играть все более заметную роль – первоначально для выделения из окружающего пейзажа предметов, представляющих интерес (тем, что они ярко окрашены, обладают определенной симметрией и четкой формой и т.п.), а затем – как важное «подспорье» в выборе сексуального партнера. Ярко окрашенные птицы тропиков, рыбки коралловых зарослей, «конкурсы красоты» и ритуальные танцы многих животных видов, имеют целью произвести впечатление и привлечь возможного сексуального партнера приятным внешним видом, выдающимися физическими качествами и способностями. Претенденты «на любовь» тщательно отбираются у многих животных видов, и эстетический фактор в этом отборе играет не последнюю роль. Красота и грация земных животных – яркое тому подтверждение и обязаны мы этому длительному, в течении миллионов лет, процессу эстетической эволюции.
На протяжении последнего миллиона лет биологический вид «homo sapiens sapiens» прошел длинный путь от эстетического идеала человеко-обезьяны australopitecus africanus) до современного идеала красоты. Однако необходимо заметить, что не всегда идеал красоты соответствует в абсолютной гармонии с идеалом здоровья и физического совершенства, как у людей, так и у животных. Достаточно вспомнить, какую злую шутку сыграла эстетическая эволюция с павлином, который, чтобы вызвать покорить возлюбленную, «отрастил» себе роскошный огромный хвост удивительной красоты, но который мешал ему выжить в дикой природе, хотя самочки имеют куда более скромный окрас и менее пышные хвосты. Сексуальный отбор единственно по эстетическому признаку – явный абсурд. Павлину повезло, что его красоту оценили люди, так что теперь его можно встретить исключительно в вольерах и зоопарках. Все-таки эстетический инстинкт, на этот раз человека, помог павлину выжить.
Человеческий идеал красоты также имеет свои «выкрутасы» - вспомним маленькие ножки китаянок, втиснутых с малых лет в тесные деревянные колодки, или продырявленные уши женщин некоторых африканских племен, с вдетыми в них тяжелыми подвесками, удлиняющими мочки ушей до самых плеч, или удлиняющие шею золотые обручи, которые в ходу у одной из южно-азиатских народностей… Вспомним, наконец, куклу Барби, чьи пропорции далеки от совершенства с точки зрения целесообразности и женского здоровья. Если бы все женщины были так худы и длинны, притом имели бы такие узкие бедра, возможно, они пользовались бы успехом, но кто бы тогда рожал детей? Однако таков культивируемый в настоящее время идеал женской красоты. Идеал красоты в данном случае находится в полной дисгармонии с идеалом целесообразности. Даже доисторическая Венера с этой точки зрения предпочтительней. Нетрудно сообразить, что у павлинов «эстетический отбор» осуществляют самки, а у людей – мужчины. Вот почему у павлинов прекрасным полом является мужской пол, а у людей – женский. Что же касается домашних животных и культурных растений, они подвергаются прагматическому или эстетическому отбору в соответствии с целью, которую ставят перед собой люди в том или ином случае.
Итак, эстетический инстинкт сыграл важную роль в развитии и становлении животных видов, как только он стал инструментом сексуального отбора. Посмотрим теперь, какую роль он сыграл в эволюции растительного мира. Появление цветочных растений, без сомнения, явилось важной вехой и качественным скачком не только в прагматической эволюции растительного мира, но и в плане эстетическом. Естественный отбор, как его понимают, следует единственному критерию – приспособительному. Если мы замечаем, что имел место прогресс в каком-нибудь направлении, мы делаем вывод, что развившиеся свойства дают данному биологическому виду преимущества в борьбе за существование. Следовательно, появление цветов у некоторых видов растений и широкое распространение их впоследствии указывает на то, что эти виды получили серьезное преимущество в борьбе за существование. Каким же образом эстетический фактор послужил их лучшей адаптации? Действуя на эстетический инстинкт летающих насекомых, который возник и развивался одновременно. Большие, ярко окрашенные и приятно пахнущие цветы привлекали внимание насекомых, обещая им сладкое угощение взамен их услуге по опылению цветков. Удивительно, что и в данном случае эстетическая эволюция шла рука об руку с продолжением рода.
Кто-то может возразить: эстетический инстинкт – у животных? Они ведь находятся на такой низкой ступени развития! Однако насекомые прошли длительный путь развития – гораздо более длинный, нежели человек, и этот путь для них, в виду их малых размеров, неминуемо связан лишь с эволюцией инстинктов. На этом пути они зашли очень далеко – общественные насекомые, например, муравьи, термиты и пчелы удивляют нас сложной организацией своих сообществ. И в самом деле, удивительно, что вся их сложная деятельность управляется с такой точностью только инстинктами! Насекомые обладают очень тонкими чувствами – они улавливают запахи цветов или феромонов собственного вида с расстояний в десятки километров. Летающие насекомые, которые питаются нектаром цветочных растений имеют цветовое зрение, в отличие от многих высших животных. Насекомые имеют развитое «химическое чувство». Так что вполне естественно, такое сложное «оборудование» для восприятия мира должно работать в полную силу, со вкусом и пониманием, хотя и на инстинктивном уровне. На протяжении своей долгой эволюции насекомые стали высоко эффективными и точными инструментами, с хорошо налаженной программой действий, что позволило им достигнуть высокого уровня приспособляемости в той экологической нише, которую они занимают. И они сыграли огромную роль в эстетической эволюции земного растительного мира. Недаром учёные биологи теперь говорят о "коэволюции" растений и насекомых - это научный факт. Благодаря этому, мы можем сегодня любоваться красотой цветов, огромному разнообразию их оттенков и ароматов.
Итак, как видим, красота Природы, что касается животных и растений, совсем не случайна, а наш эстетический инстинкт есть важная составляющая жизненного инстинкта, который побуждает нас ценить и любить жизнь.
Выводы.
Основой инстинктивного, изначально бессозательного, психоэмоционального восприятия красоты является симметрия. Почему симметрия? Потому что это "хорошо", в том смысле, что она является показателем жизни, во-первых, а во-вторых, показателем полноценности этой жизни - здоровья и физического совершенства. Это было жизненно важно для животных, поднявшихся на ту ступень развития, которая была достаточно хотя бы для простейшего анализа форм внешнего мира. Важно, в том числе для полового отбора. Любое отклонение от симметрии в развитии любого орнаеизма есть тревожный знак и сигнализирует о болезни или врождённых дефектах, в том числе и генетических, которые могут проявиться не сразу. Понятно, что чем выше по своему развитию находится животное, тем более сложные "оттенки" красоты он может отличить. Вспомним о "брачных нарядах" самцов птиц и рыб, например. Такая красота была бы бесполезна, если бы её не смогли оценить животные того же вида. У людей к восприятию красоты примешиваются традиции, но это далеко не столь устойчивая компонента, как врождённые, генетически закреплённые и очень древние "принципы красоты", в основе которых лежит, опять-таки, симметрия. Это неизменяемо, и недаром маленьких детей привлекают симметричные, ярко раскрашенные игрушки - это в них говорит инстинкт. Потом уже вступают в игру традиции, воспитание, культура, цель которых - приобщить маленького человека к вкусовым привычкам опредулённого социума. И его представления о красоте видоизменяются, но не столь радикально. чтобы перевернуть генетически обусловленное восприятие.
Что касается искусства - оно тоже основано на симметрии, разбавленной ассиметричностью, как это бывает в природе. Общая картина - ассиметрична, но в ней есть островки симметрии - они-то и привлекают внимание в первую очередь. И хотя написанный художником пейзаж в целом ассиметричен, симметричные детали и придают ей смысл и привлекательность. Единственное направление в живописи, которое "соблазнилось" абсолютной ассимметрией - это абстрактная живопись, но и в абстрактных картинах можно уловить симметричные детали - во-первых, потому, что человек не может полностью отрешиться от своего инстинктивного восприятия, а во-вторых, потому что зритель их непроизвольно ищет. Мы всюлу ищем симметрию - так уж мы запрограммированы. Что касается японцев, судя по их искусству не скажешь, что они такие уж ярые сторонники ассимметрии - тщательное выписывание деталей, прямо-таки филигранная работа над изделиями японского искусства, выдают ту же самую инстинктивную тягу к симметрии, общую для всего человеческого рода. Другое дело, что чистая симметрия скучновата, хотя есть очень интересные разновидности симметрии. если её понимать достаточно широко. Поэтому разнообразить её ассимметрией иногда просто необходимо - но только в искусстве. Когда это касается тел и лиц, представители различных культур единодушно голосуют за симметрию. Даже если некоторым, к примеру, нравятся маленькие ротики, а другим, наоборот - большие и чувственные. Изолированность человеческих групп была причиной возникновения расовых, языковых и культурных различий, но то, что было в основе восприятия красоты сохранилось в неприкосновенности.
