Из цикла «Природа вещей»
Тишина – прозрачная, сторожкая, хрупкая. Рощица, затихшая ажурной вязью тонких ракитных листьев. Река, белым полотном растянувшаяся между темнеющей зеленью берегов, впитала матовый незабудковый свет гаснущего неба. Мурашками по этой зеркальной глади пробежал слепой дождь, и тут же оборвался. Дозревшее, огромное, покрасневшее солнце, осторожно выстлавшее горизонт под собой синим войлоком туч, не убереглось-таки, зацепило зазубрины дальнего леса – и брызнул яркий красный сок, залив реку и окна глядящих на закат изб. И даже месяц, подтаявше-белый, внезапно выпав из-за облака (как оно добралось сюда в таком безветрии?), не озадачил: просто плыл, плыл, плыл…и подмигнул.
Расслабленная шея не удержала примостившейся на свёрнутой раскладке головы – сползла голова. Вскинулся. Проснулся. Пятнадцать минут дремал – а какой сон в подарок! Хотелось протереть глаза от мелкой серой пыли – нельзя, руки, как у кочегара, а до воды минимум полдня ходу.
- Три минуты на сборы!
Как же впитался этот сон в глаза, в кожу: картинкой, близостью воды, дыханьем вечернего воздуха – образ оживает каждую спокойную секунду.
Ничего. Скоро! Ещё один бросок, прорыв, и домой – всего-то …
- Салтанов в замыкании! Следы почисти… Вперёд!
Проснувшись в темноте, прислушался: кажется, чьи-то шаги по осыпи … или это будильник? Жёсткий, словно и не спавший, голос внутри спросил устало и едко: «Ну, и где же ты сейчас?»
