Я хочу вспомнить всего несколько дней, каплю из реки моей жизни, но вобравшую в себя так много.
Мне было одиннадцать лет. Мой старший брат закончил железнодорожный техникум . По всей стране тогда проходила «электрофикация железных дорог», вместо паровозов внедрялись тепловозы. Это было новшество! Вот выпускникам техникума и предстояло осваивать на деле тепловозы. Александр сообщил нам, что практику он будет проходить в Сибири, на Байкале. Родители отнеслись к этому с интересом и одобрением. Даже разрешили пригласить друзей и перед отъездом устроить небольшую прощальную вечеринку. Я помню, ребята пели песни о целинниках и геологах…
Жили мы тогда в городе Алатыре, (это в Чувашии), в своём доме. После отъезда брата скучать мне было некогда. Закончился учебный год, пришло лето – моё любимое время года. Надо было помогать маме по хозяйству и на огороде. Но успевала я и читать, рисовать, пробовала писать стихи. Дневник у меня был своеобразный. Число, начала читать такую-то книгу. Число-закончила читать. Это были книги Александра Беляева, Марка Твена, Александра Грина. Это была существенная часть моей жизни. Я часто представляла себя на месте какого- нибудь персонажа… Погода была жаркая и солнечная. Мой папа, проявив терпение и упорство, научил-таки меня кататься на большом, тяжёлом двухколёсном велосипеде.
В один прекрасный день родители объявили мне, что, пока они в отпуске, мы все трое поедем на Байкал – к брату! Это ли не событие !
Месяца за два до этого пришло от Александра письмо. У него всё было хорошо. Водит поезда вокруг Байкала. Но не это было главное в том письме!
Однажды он шёл в общежитие после работы и вдруг обратил внимание на девушку, которая шла в том же направлении. Она была в летнем платье, стройная такая, ладная, темноволосая. Две её косы доходили до края платья. Выяснилось, что Тамара не местная жительница. Училась она в том же железнодорожном техникуме, но на другом курсе, по другой специальности, и тоже проходила практику. Просто раньше, в Алатыре, встретиться не довелось. И жила она в том же общежитии – там, где жили девушки.
Мой брат сообщил, что он решил жениться. Что родители ему написали в ответном письме- я не знаю, писали без меня. Но когда основные дела на огороде и по ремонту дома были сделаны, я узнала, что мы- едем!
Запомнился эпизод в Казани. Мы ехали на такси. Молодой водитель приветливо сказал: «Приезжайте жить к нам, в Казань. Нам хорошие люди нужны!
-Как Вы узнали, что мы – хорошие люди?- спросил папа, журналист по профессии. –По разговору. По вашему отношению друг к другу и к вашей дочке.
Новенький «Ту-134» перенёс нас на огромное расстояние. В наше время эти самолёты всё чаще выходят из строя, от них уже практически отказываются… Тогда говорили, что это один из первых пассажирских рейсов. Добрались самолётом до Иркутска, потом на поезде, который «тянул» тепловоз. На меня произвели большое впечатление тоннели. Их было много. Вдруг –темнота, потом – снова на свет… В окно вагона впервые увидела я и Байкал. На станции Слюдянка по адресу родители быстро нашли небольшой дом, в котором сняли комнату Александр с молодой женой. Встретились,- радость по поводу встречи. Выяснилось, что Тамара одно время училась у моей мамы. Впоследствии Тамара рассказывала: «Я жду: сейчас придут знакомиться родители мужа. И вот заходят…Думаю: -А при чём здесь моя учительница по истории?» Началось знакомство, расспросы, угощение. Как обычно в таких случаях. Нам постелили на полу в комнате побольше. На ночь хозяйка, молчаливая пожилая женщина, пошла закрывать ставни на окнах. «Это от лихих людей,»- пояснила мама.- В Сибири иначе нельзя» Ставни я видела впервые.
После завтрака мы вместе с братом и папой пошли на «экскурсию» в горы, а мама осталась с Тамарой разговаривать и готовить обед. На пути нам встретилась горная речка Слюдянка, а за ней начинались горы. Мне эта речка вовсе не показалась безобидной. Шумная, голос заглушает. Перебрались на другой берег по большим камням. Папа помог мне. Он хотел, чтобы я не боялась, а я только старалась скрыть свой страх, опираясь на его надёжную руку и перепрыгивая на очередной камень. В горы далеко мы не пошли. (Из-за меня:: « Таня устанет.») Там была такая скала…на мой взгляд, отвесная. Выступов почти не было заметно. –«Я сейчас заберусь,- сказал мой брат. –«А сможешь?»-
- Смогу. Я уже забирался наверх, и не раз.
- Будь осторожнее. И действительно, очень быстро и ловко он забрался на самый верх, постоял наверху, сказал: «Байкал отсюда видно» -И спустился вниз, тоже без проблем. На обратном пути Саша нам рассказал, что эта самая Слюдянка иногда выходит из берегов, несёт с собой валуны и грязь, врывается на окраину посёлка и- раньше были случаи- она сносила дома. Поэтому жители городка построили дамбу…Я представила себе всю эту жуть, и мне стало не по себе.Мы шли по дорожке из мелких, красивых белых камушков. В Слюдянке все улицы были такие - с белыми дорогами. «Это мелкий мрамор»,- пояснил папа. А Саша добавил, что вокзал на станции Слюдянка построен из мрамора. Где ещё такой вокзал найдёшь!
На другой день в горы ходили только папа и я. Ушли подальше, совсем в другую сторону, и забрались по склону горы повыше. Сверху был виден весь город , а за ним Байкал. Но папа заметил, что мне уже идти тяжело, и решили мы вернуться. По дороге встретилось нам какое-то предпрятие. Недалеко была шахта. Мы зашли внутрь одноэтажного строения, напоминающего большой каменный амбар. Там стояли автоматы с газированной водой без сиропа. Рабочие разрешили попробовать их воду. Что там добывали и перерабатывали- я уже не помню. Мне важнее было, что папа- со мной, что-то мне объясняет, показывает, заботится обо мне. Это и запомнила. Я набрала в сумку красивых слоёных плоских камней - слюды. Приеду – в Алатыре показывать подружкам.
Мы заметили остановку. Подошёл автобус, и мы поехали на автобусе. Мы заняли переднее сиденье. Позади нас какой-то молодой человек сказал своему спутнику: «Я сам-то из города Алатыря – это в Европе. Чувашия, слыхал?» Мы с папой переглянулись… За тысячи километров услышать название своего города… Вскоре приехали, все вышли из автобуса. Папа вежливо заговорил с этим молодым человеком. Простите, мы невольно услышали название города - Алатырь… Дело в том, что мы тоже из Алатыря…Молодой человек удивился, завязался разговор. Мой папа в силу своей профессии часто вступал в разговоры с незнакомыми людьми. Я уж к этому привыкла. Но разговор был недолгий. Выяснилось, что родители парня были раскулачены. Вот судьба и закинула их семью на Байкал. Папа с сожалением сказал: «Интересно это. Но написать об этом нельзя.» Парень согласился: «Нельзя, конечно». На том и расстались. –
- Почему нельзя написать, папа? Разве это не удивительно, что мы так далеко от дома встретили своего земляка? Может быть, история у этой семьи какая-нибудь .необыкновенная.
- Да, наверное…Но - написать нельзя: не напечатают.
- Почему? Ведь у тебя хорошо получается!
- Не могу сейчас объяснить. Давай-ка купим ягоду морошку. Там, в Слюдянке, много продавали этой ягоды. Она душистая, ярко-жёлтая, красивая и вкусная. Я видела и пробовала морошку впервые…
Да, в то время не мог он взять такую тему. Это я уж в восьмидесятые годы, работая в краеведческом музее научным сотрудником, поняла, -почему…В музей я пришла работать с началом «перестройки». В девяностые годы от музея ездили сотрудники в экспедицию в Сибирь, на Енисей,- собирать материал о земляках из Удмуртии, которые оказались в Красноярском крае в связи с тем, что их старшие родственники были в своё время раскулачены. Привезли много экспонатов… Тема была актуальна. Да и я собирала материал о людях, пострадавших от Сталинских репрессий, о раскулаченных. Но - прошло-то со времени нашего семейного путешествия лет тридцать…
За время нашего пребывания на станции Слюдянка сходили мы все вместе, конечно, и на Байкал. Я любовалась чудесным озером...Морем. Нет никакого противоположного берега. До него надо на корабле каком-нибудь плыть да плыть. Красота потрясающая! Вода очень прозрачная. Плещет, как живая,- часть…или край…большого и уверенного в себе целого. Кажется, совсем мелко. Всё дно видно. Но это может быть и обманчивое впечатление, а на самом деле до дна несколько метров.- Нельзя сразу входить в воду, полагая, что здесь всего-то по колено,- предупредил папа. Но в том месте у самого берега было неглубоко. Саша поплавал кругами там, где было уже по-настоящему глубоко. Родители запретили ему заплывать далеко. Мальчишки моего возраста у берега ловили рыбу «бычки». Папа разговаривал с ними. Мама рассказывала мне о различных удивительных рыбах, обитающих в озере.
Побывали в парке. На качелях сначала брат меня раскачивал; взлетая вверх, я видела Байкал и удивлялась снова и снова синей его красоте; потом папа стал раскачивать, но я уже перешла на другую сторону «ладьи», и внизу я видела обеспокоенную маму: она опасалась за меня, что у меня голова закружится.
Три дня мы там были,- не больше. И снова, на самолёте, мы трое продолжили путешествие и побывали ещё в Ленинграде. А Саша и Тамара остались в Слюдянке. У них теперь была своя семья и своя судьба.
В сентябре учительница попросила меня рассказать всему классу о нашей поездке в Сибирь и в Ленинград. В те времена ещё не ездили более состоятельные люди ни в Турцию, ни в Египет, ни в Китай. Поездки с родителями по родной стране тоже были большой редкостью. В Москву ещё некоторые ездили, но чтобы на озеро Байкал…Я и рассказала о том, что узнала от мамы и от хозяйки квартиры в Слюдянке. Легенды о происхождении озера, речке Слюдянке, кедрах, морошке, называемой также каменицей и моховой смородиной, о том, как мальчишки в прибрежных камнях ловили рыбу и какая рыба водится в озере Байкал. Почти на урок получилось. Остановили уж меня. О встрече с земляком, конечно же, не упомянула. Это был маленький и непонятный мне эпизод.
Я считала, что журналист не должен упускать интересную тему. Вот однажды мой папа разговорился с нашей пожилой учительницей по истории, Фаиной Аркадьевной. Узнал, что горе у неё: во время войны она потеряла свою маленькую дочку. Уже столько лет прошло после войны. Отчаялась найти. Папа расспросил все подробности, написал запросы в различные детские дома, провёл целое расследование.
И ведь нашёл! Встретились мама и взрослая уже дочка! В те времена не было ещё телепередачи «Жди меня». Да и телевизоры были не у всех. Я была рада за этих людей и для себя сделала вывод, что быть журналистом очень и очень хорошо.
Моя подружка в перемену сказала: «Ты так хорошо рассказываешь – будто книжку читаешь. Я так не умею Мне надо специально учить пересказ».
- А у тебя математика лучше получается…Отчего не рассказать, если есть, о чём?..
Что же для меня-то было особенно ценным в той поездке? Мне это путешествие дало не только расширение кругозора, личные впечатления от природы Сибири, пусть и при мимолётном знакомстве с ней. Радость от общения с близкими людьми, познание мира вместе с ними дорогого стоит. Меня удивило, что мама и папа, разговаривая при мне, уверенно называли станции за Слюдянкой, если ехать дальше. Мне запомнились такие названия: Кедровая-Сибирская, Танхой, Мишиха…Они рассказывали мне о заливах Байкала и вели себя так, будто они здесь всё знают и вернулись в родные места.
Я знала, конечно, что семья наша связана с Сибирью, что я родилась в городе Красноярске, а брат – в Улан-Удэ. Я даже помнила, как мы ехали в поезде, а мимо прошёл товарный поезд, и папа сказал: « А там, Танечка, твои валеночки поехали…» (Багаж был отправлен отдельно). Мне было тогда три года, так что Сибирь я не помнила. А родители помнили. Семья была важна для них. Они оба были воспитаны в глубоких народных традициях, по которым выходит, что вступление в брак – главное жизненное предназначение человека. Даже в загробном мире человек, не нашедший свою половинку на земле, не сможет успокоиться, а будет повсюду скитаться в её поисках. Может, так оно и есть? Здесь, на Байкале, они и познакомились. Во время войны. Папа был на военной службе, а мама работала учителем в школе, потом училась в институте в Улан- Удэ. Вопреки войне, трудностям, каким-то невероятным образом –они встретились!
Лишь по прошествии многих лет я поняла, что решение поехать на Байкал и взять меня с собой объяснялось не только желанием познакомиться с женой сына, но и побывать в столь памятных и значимых для них местах.
Едва ли можно выразить то, что я ощущаю сейчас, лучше, чем сказал поэт В.А.Жуковский:
« О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет;
Но с благодарностию: были»
