Инокиня

Как-то позвонила из Москвы подруга, сказав, что, быть может, у меня остановится монахиня Дарья из российского православного монастыря. Дарья была дочерью одного нашего хорошего знакомого --- Геннадия Михайловича. В назначенное время инокиня не появилась. Но месяцем позже, в один из темных осенних вечеров, когда, кажется, тоскливо даже не от погоды, а от одинаковых, суетливых буден, она вдруг позвонила в квартиру...

"Ничего не происходит случайного в истории, ничего не происходит случайного в жизни",--- писал Александр Мень. Монахиня Дарья, прилетевшая из сердца русского православия, стала для меня одним из дорогих людей.

О людях, которых любишь, писать всегда трудно. Все слова кажутся блеклыми, вычурными, недостойными их. Ох, уж эти слова. Вечно произносимые, ничтожные, приевшиеся, не всегда способные в полной мере высказать все, что мы чувствуем, что любим, о чем страдаем...Люди сердечные поймут, если просто скажу, что инокиня Дарья оказалась на редкость естественным и добрым человеком. Словом, не от мира сего.

Каждая минута общения с ней приносила подтверждение о существовании Бога, добра, необходимости верить, надеяться и любить. Она не одергивала и не поучала, видя меня в грехах моей гордыни. Но, несмотря на внешнюю непреодолимую разность наших с ней судеб и характеров, между нами возникло удивительное взаимопонимание, одинаковость чувств и восприятия мира.
Из того самого монастыря...
Лет 5 назад в газете "Совершенно секретно" я прочитала материал о монастыре, где служила Дарья. Автор писал о нем, якобы обнародуя некоторые нелицеприятные факты. Ничего цитировать из этой статьи не буду. Не хочу. Уже не хочу.

---Правда ли хоть что-то в этом материале?---осторожно спросила монахиню.
---Нет. Ничего, что там изложено, у нас не было. Видно, статья была кому-то и зачем-то нужна...Да, у нас служить очень трудно, но это совсем другое...,---услышала я в ответ.

Женский монастырь, где служит Дарья, находится в 15 км от Оптиной пустыни---знаменитого мужского монастыря. Это те святые места, где мечтает побывать каждый православный. Вот что писал об Оптиной пустыни Александр Мень:" Монастырь в Оптиной пустыни не был типичным. Он был исключением в истории нашей церкви. Именно потому туда стремились представители культуры. Там были и Хомяков, и Киреевский, и Лев Толстой, и Леонтьев, и многие другие. Не в иные монастыри, а именно в этот своеобразный, удивительный центр стремились эти люди...Старцев и насельников этой обители волновали те проблемы, которые волновали культурные слои общества того времени. Именно поэтому Толстой и Достоевский могли обсуждать со старцами не только свои личные проблемы, но и общечеловеческие, общекультурные. Да, это было исключение. И вот именно поэтому Достоевский создал своего Зосиму, оглядываясь на Оптину пустынь, видя в ней как-бы открытый вариант, открытое понимание православия, открытое понимание христианства..."

Жизнь в монастырях тяжелая. Круглосуточные службы, молитвы за нас всех, почти непосильная физическая работа. Дарья сказала, что в основном монахини живут очень мало--лет до 50-60. Заметив, что меня это расстроило, она улыбнулась:" Так это же хорошо. Они спасаются через страдания!"

Голос у Дарьи тихий,спокойный, с чуть заметным московским говором. От ее кроткой, тихой речи, слова особенным образом проникают в душу. И вновь вспомнились слова А.Меня:" Голос Бога--тихий.Он звучит внутри каждого из нас и его важно услышть."
Господь смотрит на то, что у нас внутри, а не снаружи
Как-то разговаривая с Дарьей, я рассказывала ей о священниках, которые, на мой взгляд, отталкивают молодежь от церкви. К примеру, был случай, когда из-за дрэдов и сережек в ушах подростков не пустили в православный лагерь. С облегчением услышала от нее, что в Москве так уже не делают. В связи с этим Дарья рассказала мне такой случай:

" В один храм пришла девушка. В короткой юбке, при кометике. Подошла к иконе Божией Матери и начала искренно молится. Слезы текли по ее лицу. Плач переходил в рыдание. Она о чем-то просила Богородицу, уповала на Божью помощь... В тот момент подошла к ней бабушка, служившая при церкви и начала ее ругать:" Что ж ты в таком святом месте появляешься в непотребном виде?"

Девушка вздрогнула и опрометью выбежала из храма. А ночью той бабушке приснилась Божия Матерь...
---Что ж ты сделала?---спросила Она.---Я это дитя шаг за шагом вела к Вере. А ты в одну минуту перечеркнула все мои усилия!

Никогда и никого нельзя гнать из храма. Если человек туда пришел, значит, его привел Сам Господь. Через беды или другим образом Он зовет нас в храм. Бог смотрит, что у нас внутри, а не снаружи.

Однажды в церковь, где я служила, пришел пьяный мужчина. Он стал просить, чтобы позвали батюшку. Мужчина был нетрезв, а священник у нас был новый, немного мирской. Побоялась я, что он его сейчас выгонит, и , прежде, чем звать батюшку, осторожно стала расспрашивать: "Зачем понадобился священник? Мужчина указал на икону Святителя Николая и сказал:" Вот этот старик мне каждую ночь снится и говорит: " Иди в храм, иди в храм..." Никогда я сюда не ходил, а теперь напился для смелости и пришел"

Рассказала я об этом священнику. Батюшка потом долго водил мужчину по храму, рассказывал о Боге, о святых...Этот мужчина вместе со своей семьей до сих пор ходит в ту церковь".
Святые ходят по земле
Мне всегда был интересен подвиг юродства во имя Христа, существующий в православии. Христа ради юродивые отказывались от корня всех грехов---гордыни. Они вели необычный образ жизни, многие из них представлялись умалишенными. В иносказательной форме обличали зло. Василий Блаженный, Ксения Петербургская...Напомню о Святой Ксении. Жила она в Петербурге. Была молода и богата. Внезапно, без покаяния, умер ее муж. Чтобы замолить его грех нераскаянности, Ксения отказалась от богатства, которое раздала бедным. Себя стала называть именем умершего мужа, Одевалась во что придется, ела, что Бог пошлет. У людей находила временный приют, слыла умалишенной. За подвиг юродства Господь ей дал дар прозорливости.

Когда мы начали вспоминать с моей гостьей об этой святой, рассказала она мне такой случай:
"В советское время мы с семьей жили в Новосибирске. У нас в доме на ночлег останавливались приезжие прихожане храма. В те времена верующим было опасно собираться вместе где-то в одном доме. Поэтому, остерегаясь властей, батюшка нам запретил это делать.

Возвращаюсь я с вечерней службы, а мне навстречу женщина. Ладошку к губам приложила и говорит тихо:" А мне ночевать негде..." Отвернулась я от нее, иду и плачу. А через пару дней мой духовный отец, живший в Вильнюсе, прислал икону Ксении Петербурской, которая в эти дни была причислена к лику святых. Взглянула я на икону и узнала в ней женщину, просившуюся на ночлег. Это было искушение..."

А вот что рассказала Дарья о Святом Амвросии, основавшим их монастырь.
" Ехали к нам в монастырь паломники. Заблудились и долго не могли найти к нам дорогу. Вдруг из темноты вышел старец и попросил его подвезти. Указал он им путь к монастырю, вышел из автобуса... Вошли уставшие паломники в храм и там, на иконе с изображением Святого Амвросия, узнали своего попутчика.
Бог есть!
В монастыре , где служит Дарья, нет ни радио, ни телевизора. Живут все предельно аскетично. Спят в кельях на жестких, узких топчанах. К моему обыкновению включать телевизор при трансляции новостей монахиня относилась терпимо. Впрочем, как и ко всему, с чем пришлось столкнуться ей в квартире с чуждыми ей привычками.

Правда, сразу же в первые дни нашего знакомства инокиня заметила, что я не ношу крест. Она протянула мне крестик. " Возьми и носи, не снимая,-почти строго сказала она,- Это крестик с Нового Афона... Мне жутко делается, когда ты без креста ходишь"

Как чудесен этот ново-афонский крестик, вырезанный из дерева... Показала она мне и другие. Один крест --монашеский, другой,--полученный в детстве при крещении., третий,--сделанный монахиней, с которой они живут в келье.
Я так поняла, что эта монахиня очень больна. Дарья за нее волновалась и постоянно молилась.

---Иногда Господь разрешает человеку, ушедшему из земного мира, сообщить нам какую-то важную весть,--рассаказывала мне инокиня. ---Был такой случай. Муж и жена договорились: тот, кто из них умрет первым, если будет позволено свыше, придет к другому и ответит на вопрос: есть ли Бог?

Умер муж. Жена его похоронила по-христиански, а ночью---стук в окно. Подошла она к нему, а там --муж., который произнес лишь два слова:" Бог есть!". И тут же ушел.

Все истории, рассказанные Дарьей, все фразы, произнесенные невзначай, казалось, были знакомы, близки мне, но произносимые ею, они обретали новое звучание, еще более прекрасное и сильное.

---Никогда не бери на себя грех осуждения. Это нелегко, но ты старайся. Пусть лучше люди тебя осудят, но ты сама--никогда!

Уехала инокиня Дарья, оставив ощущение недосказанности и тайны. Высокая, худощавая, в черном чуть прохудившемся монашеском одеянии, с четками в руках, она осталась в моих воспоминаниях, как хрупкий цветок, подаривший мне в пасмурный день тепло и свет христианской Веры.

После разлуки с Дарьей я долго еще думала о ней и пообещала себе, что непременно поеду в паломничество в те места, где служит она. Пообещала и тут же вспомнила слова монахини:" Никогда, никому ничего не обещай. Ни себе, ни людям. Все в руках Господа Бога..."
Раиса Том-Чехович, Литва