III. Мифология и мифы.
Стоит сказать, что мифологический уровень сознания присущ традиционному обществу, которое в целом уже находится на некоей государственной стадии, а также в виде обрывков продолжает существовать и в последующие эпохи – индустриальную и даже постиндустриальную. В отличие от архаики, мифологическое сознание существует там, где уже есть некая структура социальных и политико-экономических связей. При этом человек воспринимает все окружающее сквозь призму психологических ощущений, переживаний. Мифологическое сознание играет также немалую роль и в социальном структурировании населения – например, у некоторых народов надо было знать 4 поколения своих предков, чтобы обладать тем или иным статусом.
При этом сам миф является некоей объективизацией мифологического сознания, которое, как уже ясно, познает окружающее сквозь психологические и воображаемые переживания. Надо особо отметить – мифологическое сознание возникает на основе архаического. Так, по мнению Л. Леви-Брюлля, миф возник на основе неразвитого, дологического мышления (архаического). То есть, наглядного, эмоционального типа мышления. Базой для этого типа мышления являются некие чувственно-рассудочные, т.е. воображаемые конструкции – мифологемы. Именно они и являются основой для некритического, нерационального познания. Стоит отметить, что мифологичность присуща современному человеку также – кстати, именно на мифы и мифологемы часто делается упор в том же PR. Рациональное же мышление, согласно К. Хюбнеру, является определенной формой приведения в единство человеческого опыта. Поэтому, грубо говоря, если сравнить миф и науку, то миф и научное познание могут быть формально рациональны, правда, содержание их «опытов» будет различно. Именно поэтому мифологический «разговор» и рациональный по одной и той же теме будут иметь разные итоги. ( Свернуть )
В России в условиях архаизации общества и появления вместо него некоего «макро-племени», а также в виду всех последних социально-политических и экономических изменений и потрясений, мифы также стремительно архаизировались. От почти «рационального» мифа произошел переход к самой что ни на есть архаике. По мнению Т.В. Евгеньевой, (Т.В. Евгеньева. «Архаическая мифология в современной политической культуре».// "Полития", 1999, N 1) значительное место в мифологической логике сейчас занимают образы-символы (мифологемы), опирающиеся на архетипы. При этом архаизация сознания проходит несколько стадий от социально-политического кризиса (80-начало 90-х годов) к формированию архаических структур (архаического мифа) – это середина 90-х годов и завершается архаической мифологизацией массового сознания (2000-200…?).
В России в условиях полного отсутствия носителей рационального языка, культуры и опыта рационального «разговора», архаический миф становится единственным способом мировоззрения, постижения реальности (научно-рациональный отсутствует, религиозный – практически тоже). При этом стоит отметить, что древние архетипы весьма удачно накладываются на ощущение изменившейся социально-политической реальности архаическим сознанием.
По мнению Евгеньевой, архаический миф в России развивается одновременно сразу по нескольким направлениям: одно связано с потерей личностью собственной идентичности, что мотивирует поиск новых форм и способов идентификации с социальной средой. Второе направление – персонификация представлений о причинах изменений в обществе. Проще говоря, в российском случае ищется ответ на сакраментальный вопрос «кто виноват?». Однако все эти эмоциональные представления и переживания еще не являются мифом. Любой относительно четкий и структурированный миф – это деятельности идеологов и технологов. Они придают мифу форму, закрепляют его, продуцируют его. Тут надо сразу подробнее рассмотреть, как выглядит все это на конкретных примерах. Но перед тем, как это сделать, надо пояснить, что проникновение мифологем и их закрепление происходит посредством как их «вброса», так и некоего обмена «мнениями». Это не рациональный разговор, это тиражирование образов, переживаний друг на друга. Именно поэтому в России так неразвит и убог язык, проще говоря – «лексический код». «Жиды продали Россию!», «Во всем виноваты дерьмократы!», «Запад нам поможет!» - это лишь наиболее «крайние образчики. Такой «недоразговор» цикличен, как циклично архаическое сознание и закольцован, как и любой миф. А потому с рациональной точки зрения лишен всякого смысла и будет повторен еще многократно и на том же самом бессмысленном уровне.
IV. Формирование архаических мифов.
Российское «макро-племя» только спустя 1-3 года после развала СССР осознало крушение социалистического мифа. Образовавшуюся пустоту немедленно заполнили архаические мифологемы, которые где-то сочетались с остатками социалистического мифа, где-то были сами по себе. Одним из главных вопросов (и триггером для мифологем) были причины распада или развала, кому как угодно, СССР. Ведь согласно обрывкам социалистического мифа, СССР в массовом сознании в 90-е годы представлялся неким социально-политическим Идеалом (что, кстати, роднит его с социально-политическим Идеалом славянофилов, искавших его в допетровской Руси) – с теми или иными оговорками, которые проистекали уже из рационального бытового опыта. Соответственно, необходимо было найти ответ на вопросы – а почему же Идеал не состоялся? Где и когда был Идеал?
Власть в России, которая традиционно является единственным субъектом политического процесса ответ на этот вопрос не давала. Она дала его лишь в 2004 году, в эпоху уже состоявшейся массовой архаической мифологизации в виде формулировки - «СССР был великим государством, но он оказался нежизнеспособным. Наша задача сохранить ядро этого гиганта». Что тут первично – архаический миф, или формулировка – догадаться не сложно. Поэтому первоначально искать ответы на эти вопросы пришлось уже внутри отечественного «макро-племени». Разумеется, тут же возникло «продолжение» невнятного мифологического бормотания на тему России-Запада, что являлось логичным круговым продолжением выродившегося «спора» славянофилов и западников, массово появились страхи и «агрессии» о разнообразных «планах», расцвели теории «заговоров», а в области «самоанализа» мифологический разговор снова пришел к лишенным всякого рационального смысла понятиям соборности, общинности (смотри вторую половину XIX века), что давало «макро-племени» возможность изображать себя в виде народа-богоносца, народа-мессии, единственного спасителя Земли от черных замыслов вселенских врагов (тут нужное подставить: иудеев, англо-саксов, протестантов и т.д.).
Интересной особенностью архаического мифа является также «персонификация» пространства, которое неизбежно сужается при архаизации и понимание «личного центра» - то есть, человек осознает себя неким «центром микрокосма». Соответственно, это и проецируется на его «сообщество» - макро-племя. Поэтому «теория вселенского заговора» просто удачно дополнила это ощущение – ведь делать заговор против «не центра» было бы как-то странно. В России это понимают на уровне рационального бытового опыта (а это единственный уровень рациональности в России, который существует) почти все.
Как уже упоминалось выше, в массовом сознании изначально есть лишь мифологемы, а уже готовые мифы создаются интепритаторами на их базе с последующим внедрением в сознание. Вопрос «кто виноват» изначально порождал ужасающий по своей сущности ответ: «предатели» (прямая взаимосвязь с дремлющим архетипом «враги народа»). Однако рациональный бытовой опыт все же требовал «объяснения» (на мифологическом, ессно, уровне) - почему они были и их было столько? И как они были возможны, в условиях «Идеала»? Поэтому дальнейшее конструирование мифа шло в направлении «уточнения» и более четкой временной локализации пресловутого «Идеала». В ходе этого «разговора», в целом макро-племя выработало силами своей «интеллектуальной верхушки» (то есть – постсоветской интеллигенции и маргиналов) вывод о том, что настоящий Идеал – это эпоха правления Сталина. А потом – «началось перерождение правящей номенклатуры» и т.п. Поскольку в целом реабилитировать социалистический миф уже не удавалось, то путем обмена экспрессиями было установлено – в том или ином виде, что речь идет об имперской сущности России. Таким образом, реабилитируя сталинское время, отечественное мифологизированное сознание ставило себе эту "смысловую подпорку" – «это был красный император». Соответственно, появилось немало «работ» по соответствующей тематике (Паршев, Мухин, Калянский, Валюжный, Калашников и т.п. «мыслители» рангом больше или меньше).
Как видим на этом небольшом и частном примере, архаизированное мифологическое сознание оказалось не в состоянии рационально объяснить сам феномен «перерождения номенклатуры». Впрочем, для мифа это и не нужно – мифу нужен Идеал. Такая же ситуация и в случае «ответа» на другой сакраментальный вопрос – почему Идеал не состоялся? К уже высказанному мифу о «внутреннем враге» вполне органично, на базе архетипов массового сознания был добавлен тезис о внешних. При этом, как это и положено архаическому представлению и мире, враг приобретал сверхъестественные свойства. Так, Аллен Даллес получал возможность делать эмоционально-экспрессивные прогнозы (заметим – написанные как раз языком человека архаического) вперед на 50 лет, неуказанные обычно авторы «Гарвардского проекта» загодя пишут якобы многотомники с планом уничтожения «сытой и мирной жизни» в Ленинграде и Москве, и развала «Советской Армии» (опять же, «авторов» подводит язычок – то бишь культурно-лексический код), а М. Тэтчер планирует снижение численности населения СССР до 15-50 млн человек. То есть, враг помимо сверхъестественных способностей, в число которых закладываем дар предвидения, дар контролирования реальности и воздействия на нее (то есть, говоря языком архаического человека – магией), обладает еще и абсолютно нечеловеческой сутью: проще говоря, он вообще не ЧЕЛОВЕК. Его надо ненавидеть, но при этом опасаться. Это МОНСТР.
Такое объяснение также было вполне удачным в рамках мифологического «разговора» - ведь Идеал не может проиграть обычным людям. Он может оказаться побежден лишь путем сверхъестественных усилий – мощной магии, сверхъестественных способностей, нечеловеческой сути противника. При этом опять же надо отметить интересную особенность мифа – его субъекты (в данном случае – ВРАГИ) говорят на том же языке, что и сам носитель архаического мифа, они излагают те же страхи и фобии, что и сам носитель мифа. С рациональной точки зрения это, конечно же, абсурд. Но некритичное, нелогичное восприятие действительности, которое изначально идет от экспрессий и ощущений этого не замечает.
Миф о причинах распада или, кому как угодно, развала СССР является лишь одним из многих. В принципе, необходимо констатировать также, что к настоящему моменту он уже в целом сформирован, относительно структурирован и достаточно эффективно расходится по информационно-интеллектуальному пространству макро-племени. Массовая архаическая мифологизация сознания одним из своих следствий имеет проникновение этих мифов на все уровни общества. С учетом того, что в России в силу ряда обстоятельств, указанных в предыдущих главках, нет существенной разницы между степенью архаичности провинциального доцента, подсобного рабочего и президента страны, то проявление архаических мифов во внутренней или внешней политике государства – вопрос даже не времени (ибо государство архаизируется даже быстрее общества), а вопрос способа.
V. Мифы и реальность.
Миф, как я уже указывал выше, является одним из способов мировоззрения наряду с рационально-научным и религиозным. При отсутствии двух последних в стране, не представляется удивительным, что первый играет роль единственного. Перефразируя слова Е. Мелетинского о том, что мифология является «средством выражения неких вечных психологических начал или стойких национальных культурных моделей», стоит отметить, что архаический миф в России – это явление длительное, и которое может себя продлевать благодаря как отсутствию рационального сознания, так и мощной историко-культурной инерции.
Заложниками этой инерции является в первую очередь, если отрешится от рассмотрения макро-племени, в первую очередь само государство. И соответственно «носители» государства являются одновременно носителями и мифов, что позволяет им их реализовывать, оценивать при их помощи реальность, пытаться вести «разговор». При этом если разговор с макро-племенем, если изредка возникает такая необходимость, облегчен этим архаическим мифом (достаточно лишь вбросить новую мифологему), то «внешний разговор» (с другими государствами, к примеру) из-за этого усложняется в разы. В принципе, если первое, на мой взгляд, не нуждается в большом пояснении, то второе приводит к «незапрограммированным» результатам.
Во-первых, из-за отсутствия умения рационального разговора крайне сложно становится понимать собеседников. Во-вторых, из-за отягощенности специфическим языком, который образован на базе архетипов, крайне неудобно и сложно формулировать свое мнение, которое – а это основа рационального разговора, по идее должно быть акцептировано (понято) противоположной стороной. И, наконец, в третьих, срабатывает комплекс инфантильности – ведь архаический человек – это ребенок. Со всеми страхами, обидами, фобиями. Ребенку же, особенно обиженному, сложно вести диалог с теми, кто старше. Даже, если они его внимательно слушают.
Здесь для того, чтобы пояснить свою мысль, я приведу в виде примера отрывок из рассказа М. Салтыкова-Щедрина «Мальчик в штанах и мальчик без штанов» (http://www.newsib.cis.ru/2002_29/pancl_1.htm):
«МАЛЬЧИК В ШТАНАХ. Русский мальчик! я подаю вам благой совет, а вы затвердили какую-то глупость и думаете, что это ответ. Поймите меня. Мы, немцы, имеем старинную культуру, у нас есть солидная наука, блестящая литература, свободные учреждения, а вы делаете вид, как будто все это вам не в диковину. У вас ничего подобного нет, даже хлеба у вас нет, - а когда я, от имени немцев, предлагаю вам свои услуги, вы отвечаете мне: выкуси!
МАЛЬЧИК БЕЗ ШТАНОВ. Правду ты сказал: есть у вас и культура, и наука, и искусство, и свободные учреждения, да вот что худо: к нам-то вы приходите совсем не с этим, а только чтоб пакостничать. И заметь, что сравнительно ваша наука все-таки второго сорта, ваше искусство - тоже, а ваши учреждения - и подавно».
Если не брать в расчет утрированность этого рассказа, то вполне ярко показано недопонимание. «Немецкий мальчик» пытается рациональным путем вести разговор с своим русским коллегой. Но – ничего не получается. В приведенном отрывке немец упирает на то, что они объективно более развитые, и потому их опыт может пригодиться в России. Ответ русского мальчика полностью в духе мифологического сознания: да, это так или почти так, но не надо, ибо вы только "пакостите" нам. С точки зрения рационального разговора, ответ абсурден: как можно пакостить тем, у кого хлеб сожрала саранча? В итоге - заглушка.
Собственно, в этом и заключается ответ на вопрос о понимании между Россией и Западом. Именно поэтому российские руководители постоянно используют тактику «накося-выкуси», т.е. «детской обиды» - в частности, когда пытаются «создать» некий противовес США в виде союза Китая, Индии и России, что с рациональной точки зрения просто абсурд: разные страны с несовпадающими интересами. Мифологическое сознание проецируется на реальность, и возникает ощущение, что реальность может «прогнуться». Что выкристаллизованные в мифе представления смогут объяснить действительность и изменить ее. Миф о том, что есть некое противостояние на Украине «восточных» (или, как их называют «русскоязычных») и «западенцев-бандеровцев», а также некоей «пророссийской направленности» части украинской номенклатуры привел к поражению всей российской дипломатии там. Опять же, как объяснить это? С точки зрения рационального мышления, необходимо было бы проанализировать те процессы, которые идут в украинском обществе и в самой стране. Развивать контакт со всеми его участниками. Но зачем? Для чего? И кто это будет делать, если в стране полное отсутствие носителей рационального сознания. Ведь миф уже дает вполне ясный и четкий ответ на приведенный вопрос: потому что вмешался Запад, который хочет превратить Украину в «банановую республику» (тезис политолога Маркина, если не ошибаюсь). То есть – нам опять помешал супер-враг. Выводы? Выводы просты: мы должны еще теснее сплотиться. Чтобы противостоять «нечеловеческому» давлению извне, в том числе и тех (неназванных), кто хочет урвать от нас «кусок пожирнее». Миф получает новое продолжение – вплоть до нового «поражения» (хотя в рамках мифа никаких поражений существовать и не может, это уже рационалистическое определение), после которого он будет также выполнять свои компенсаторные функции (смешное предположение: убогость российской действительности в том, что даже все мифы здесь – компенсаторные…). Самый интересный вопрос тут мог бы заключаться в том, насколько сильна окажется архаичная мифологическая культурная инерция в России, насколько долго она будет воспроизводить саму себя. Ведь миф может быть уничтожен либо контрмифом (что крайне редко), либо, как в большинстве случаев – когда столкновение мифа с реальностью приводит к развязке:
- либо должен исчезнуть миф;
- либо должна исчезнуть реальность;
Поскольку же реальность не имеет свойства исчезать, хотя опять же, эмоциональные переживания по этому поводу есть и были всегда (пример: ожидание конца света), то исчезает миф. Или, как в большинстве случаев, он разваливается. Отмечу, что такое может произойти лишь в условиях посткризисных ситуаций. Впрочем, можно также предположить, что после кризиса начнется новый этап мифополагания, который, как ясно, приведет к новому «кризису». Это и будет бесконечный бег по кругу, который рано или поздно замкнется в сплошное кольцо единой и вполне понятной всем членам "макро-племени" социально-культурной жизни страны.
