Зефира дуновенье убил летний зной,
Растаяло Солнце, растеклось над горой,
А небо дышит жаром, без влаги и сил,
В бадьях колодцев не вода, а чёрный ил.
Над лесом неистово бесятся огни -
Настали дикие сатанинские дни.
Бреду за отцом в гору, сквозь сухостой,
Ель царапает кожу, ведьмою злой.
Вдвоём с отцом охотимся на оленей -
Нынче голод ведёт охоту в Карпатах.
Пить... не защищают короткие тени.
Кипит капля воды, на камне распята.
Давит в висках. Как по чужой планете
Опасной и большой, шагаю не без труда.
Пришли и ждём. Тут о весне и лете
Поют ручьи на струнах струй, блестя, как слюда.
Вскоре скроется Солнце и при лунном свете,
На водопой спустятся косули к нам сюда.
"Воды!" - говорю, отец делает знак: "молчи!".
Колдовская вода, я просто грежу тобой!
С косулей обречённой, Боже, жаждой меня обручи,
И с древним законом, нам запретившим убой!
Какой страшный закат по Вселенной плывёт!
И шорохом дышит дол, засухой утомлён.
Вдоль горизонта кровь багряной рекой течёт,
И рубаха красна - я будто кровью крещён...
Горит синим пламенем папоротник вблизи -
Переглянулись звёзды с живым интересом...
Прекрасная жертва, не надо, не приходи!
Не выходи на поляну, проходи лесом!
Она появилась в лёгчайшем прыжке,
И осмотрелась большими глазами.
Тонкие ноздри надышали в воде
Скользкие медные блёстки, кругами.
Сиял в её глазах какой-то смутный страх -
Я знал - она умрёт, не остановишь пулю,
Как будто древний миф ожил в моих лесах
Про заколдованную девушку-косулю.
На тёплый мех её пролился лунный свет
Черешневым, прекрасным тёплым цветом!
Ах, я хотел, чтоб в первый раз за много лет
Ружьё отца дало осечку, этим летом!
Но вздрогнул дол. Она упала на колени,
Кивнула словно звёздам изящной головой,
И уронила ниц... кровавых бусин тени
Бежали по воде за быстрою волной.
И птица голубая вспорхнула из ветвей,
Как жизнь косули, с возгласом печали.
Совсем как осенью со стаей журавлей
Летели крики в пурпурные дали.
Неверными шагами я вдоль ручья побрёл -
Закрыл глаза печальные... как ты прекрасна!
И вздрогнул нервно, бледен и немного зол,
Когда отец в восторге свистнул: "Сколько мяса!"
Я пить хочу! и знак отца - так пей! как сквозь сон.
Вода колдовская, я просто грежу тобой!
С косулей погибшей жаждой навек обручён,
И с древним законом, нам запретившим убой!
Но все законы мира нам чужды и пусты,
Когда и жизни теплятся в нас еле-еле...
Сочувствие и милость от нас так далеки -
Не умирать же с голоду, на самом деле!
Одной ноздрёй ружьё отца пускает дым…
Как лес переменился! И я меняюсь с ним.
Воздвиг отец костёр, ужасен тот огонь,
Взметнутся к небу листья вихрем – только тронь!
Как в забытьи, процеживаю в пальцах травы
В печальных поисках забвения отравы.
С огня отец снимает, режет на кусочки
Моей косули сердце нежное... и почки.
А что такое сердце? Отец добыл мне еду!
Косуля-дева, прости... не смог отвести беду.
Как этот костёр высок! Сморило меня совсем.
Я плачу. Отец глядит... Я плачу и ем. Я ем.
Moartea caprioarei
de Nicolae Labis
Seceta a ucis orice boare de vant.
Soarele s-a topit si a curs pe pamant.
A ramas cerul fierbinte si gol.
Ciuturile scot din fantana namol.
Peste paduri tot mai des focuri, focuri,
Danseaza salbatice, satanice jocuri.
Ma iau dupa tata la deal printre tarsuri,
Si brazii ma zgarie, rai si uscati.
Pornim amandoi vanatoarea de capre,
Vanatoarea foametei in muntii Carpati.
Setea ma naruie. Fierbe pe piatra
Firul de apa prelins din cismea.
Tampla apasa pe umar. Pasesc ca pe-o alta
Planeta, imensa si grea.
Asteptam intr-un loc unde inca mai suna,
Din strunele undelor line, izvoarele.
Cand va scapata soarele, cand va licari luna,
Aici vor veni sa s-adape
Una cate una caprioarele.
Spun tatii ca mi-i sete si-mi face semn sa tac.
Ametitoare apa, ce limpede te clatini!
Ma simt legat prin sete de vietatea care va muri
La ceas oprit de lege si de datini.
Cu fosnet vestejit rasufla valea.
Ce-ngrozitoare inserare pluteste-n univers!
Pe zare curge sange si pieptul mi-i rosu, de parca
Mainile pline de sange pe piept mi le-am sters.
Ca pe-un altar ard ferigi cu flacari vinetii,
Si stelele uimite clipira printre ele.
Vai, cum as vrea sa nu mai vii, sa nu mai vii,
Frumoasa jertfa a padurii mele!
Ea s-arata saltand si se opri
Privind in jur c-un fel de teama,
Si narile-i subtiri infiorara apa
Cu cercuri lunecoase de arama.
Sticlea in ochii-i umezi ceva nelamurit,
Stiam ca va muri si c-o s-o doara.
Mi se parea ca retraiesc un mit
Cu fata prefacuta-n caprioara.
De sus, lumina palida, lunara,
Cernea pe blana-i calda flori calde de cires.
Vai cum doream ca pentru-intaia oara
Bataia pustii tatii sa dea gres!
Dar vaile vuira. Cazuta ;n genunchi,
Ea ridicase capul, il clatina spre stele,
Il pravali apoi, starnind pe apa
Fugare roiuri negre de margele.
O pasare albastra zvacnise dintre ramuri,
Si viata caprioarei spre zarile tarzii
Zburase lin, cu tipat, ca pasarile toamna
Cand lasa cuiburi sure si pustii.
Impleticit m-am dus si i-am inchis
Ochii umbrosi, trist strajuiti de coarne,
Si-am tresarit tacut si alb cаnd tata
Mi-a suierat cu bucurie: - Avem carne!
Spun tatii ca mi-i sete si-mi face semn sa beau.
Ametitoare apa, ce-ntunecat te clatini!
Ma simt legat prin sete de vietatea care a murit
La ceas oprit de lege si de datini...
Dar legea ni-i desarta si straina
Cаnd viata-n noi cu greu se mai anina,
Iar datina si mila sunt desarte,
Cаnd soru-mea-i flamanda, bolnava si pe moarte.
Pe-o nara pusca tatii scoate fum.
Vai, fаrа vant alearga frunzarele duium!
Inalta tata foc infricosat.
Vai, cat de mult padurea s-a schimbat!
Din ierburi prind in maini fara sa stiu
Un clopotel cu clinchet argintiu...
De pe frigare tata scoate-n unghii
Inima caprioarei si rarunchii.
Ce-i inima? Mi-i foame! Vreau sa traiesc si-as vrea ....
Tu, iarta-ma, fecioara - tu, caprioara mea!
Mi-i somn. Ce nalt ii focul! Si codrul, ce adanc!
Plang. Ce gandeste tata? Mananc si plang. Mananc!
ЛАБИШ (Labis) Николае (1935-1956), румынский поэт, уроженец Буковины. Писать и публиковаться начал ещё в школьные годы. Лабиш погиб в 21 год, оставив две книги стихов – лирические сборники "Смерть косули" (1955, издан в 1964) и "Первые влечения" (1956), в которых юный поэт стремится философски осмыслить жизнь своего современника.
На основе этих двух книг составлен сборник "Борьба с инерцией" (1958). Русские переводы стихов Николае Лабиша включались в сборник «Молодые поэты Румынии» (Москва, 1966), и в фундаментальное издание «Библиотека
Всемирной Литературы», том 171 (Москва, 1976).
Растаяло Солнце, растеклось над горой,
А небо дышит жаром, без влаги и сил,
В бадьях колодцев не вода, а чёрный ил.
Над лесом неистово бесятся огни -
Настали дикие сатанинские дни.
Бреду за отцом в гору, сквозь сухостой,
Ель царапает кожу, ведьмою злой.
Вдвоём с отцом охотимся на оленей -
Нынче голод ведёт охоту в Карпатах.
Пить... не защищают короткие тени.
Кипит капля воды, на камне распята.
Давит в висках. Как по чужой планете
Опасной и большой, шагаю не без труда.
Пришли и ждём. Тут о весне и лете
Поют ручьи на струнах струй, блестя, как слюда.
Вскоре скроется Солнце и при лунном свете,
На водопой спустятся косули к нам сюда.
"Воды!" - говорю, отец делает знак: "молчи!".
Колдовская вода, я просто грежу тобой!
С косулей обречённой, Боже, жаждой меня обручи,
И с древним законом, нам запретившим убой!
Какой страшный закат по Вселенной плывёт!
И шорохом дышит дол, засухой утомлён.
Вдоль горизонта кровь багряной рекой течёт,
И рубаха красна - я будто кровью крещён...
Горит синим пламенем папоротник вблизи -
Переглянулись звёзды с живым интересом...
Прекрасная жертва, не надо, не приходи!
Не выходи на поляну, проходи лесом!
Она появилась в лёгчайшем прыжке,
И осмотрелась большими глазами.
Тонкие ноздри надышали в воде
Скользкие медные блёстки, кругами.
Сиял в её глазах какой-то смутный страх -
Я знал - она умрёт, не остановишь пулю,
Как будто древний миф ожил в моих лесах
Про заколдованную девушку-косулю.
На тёплый мех её пролился лунный свет
Черешневым, прекрасным тёплым цветом!
Ах, я хотел, чтоб в первый раз за много лет
Ружьё отца дало осечку, этим летом!
Но вздрогнул дол. Она упала на колени,
Кивнула словно звёздам изящной головой,
И уронила ниц... кровавых бусин тени
Бежали по воде за быстрою волной.
И птица голубая вспорхнула из ветвей,
Как жизнь косули, с возгласом печали.
Совсем как осенью со стаей журавлей
Летели крики в пурпурные дали.
Неверными шагами я вдоль ручья побрёл -
Закрыл глаза печальные... как ты прекрасна!
И вздрогнул нервно, бледен и немного зол,
Когда отец в восторге свистнул: "Сколько мяса!"
Я пить хочу! и знак отца - так пей! как сквозь сон.
Вода колдовская, я просто грежу тобой!
С косулей погибшей жаждой навек обручён,
И с древним законом, нам запретившим убой!
Но все законы мира нам чужды и пусты,
Когда и жизни теплятся в нас еле-еле...
Сочувствие и милость от нас так далеки -
Не умирать же с голоду, на самом деле!
Одной ноздрёй ружьё отца пускает дым…
Как лес переменился! И я меняюсь с ним.
Воздвиг отец костёр, ужасен тот огонь,
Взметнутся к небу листья вихрем – только тронь!
Как в забытьи, процеживаю в пальцах травы
В печальных поисках забвения отравы.
С огня отец снимает, режет на кусочки
Моей косули сердце нежное... и почки.
А что такое сердце? Отец добыл мне еду!
Косуля-дева, прости... не смог отвести беду.
Как этот костёр высок! Сморило меня совсем.
Я плачу. Отец глядит... Я плачу и ем. Я ем.
Moartea caprioarei
de Nicolae Labis
Seceta a ucis orice boare de vant.
Soarele s-a topit si a curs pe pamant.
A ramas cerul fierbinte si gol.
Ciuturile scot din fantana namol.
Peste paduri tot mai des focuri, focuri,
Danseaza salbatice, satanice jocuri.
Ma iau dupa tata la deal printre tarsuri,
Si brazii ma zgarie, rai si uscati.
Pornim amandoi vanatoarea de capre,
Vanatoarea foametei in muntii Carpati.
Setea ma naruie. Fierbe pe piatra
Firul de apa prelins din cismea.
Tampla apasa pe umar. Pasesc ca pe-o alta
Planeta, imensa si grea.
Asteptam intr-un loc unde inca mai suna,
Din strunele undelor line, izvoarele.
Cand va scapata soarele, cand va licari luna,
Aici vor veni sa s-adape
Una cate una caprioarele.
Spun tatii ca mi-i sete si-mi face semn sa tac.
Ametitoare apa, ce limpede te clatini!
Ma simt legat prin sete de vietatea care va muri
La ceas oprit de lege si de datini.
Cu fosnet vestejit rasufla valea.
Ce-ngrozitoare inserare pluteste-n univers!
Pe zare curge sange si pieptul mi-i rosu, de parca
Mainile pline de sange pe piept mi le-am sters.
Ca pe-un altar ard ferigi cu flacari vinetii,
Si stelele uimite clipira printre ele.
Vai, cum as vrea sa nu mai vii, sa nu mai vii,
Frumoasa jertfa a padurii mele!
Ea s-arata saltand si se opri
Privind in jur c-un fel de teama,
Si narile-i subtiri infiorara apa
Cu cercuri lunecoase de arama.
Sticlea in ochii-i umezi ceva nelamurit,
Stiam ca va muri si c-o s-o doara.
Mi se parea ca retraiesc un mit
Cu fata prefacuta-n caprioara.
De sus, lumina palida, lunara,
Cernea pe blana-i calda flori calde de cires.
Vai cum doream ca pentru-intaia oara
Bataia pustii tatii sa dea gres!
Dar vaile vuira. Cazuta ;n genunchi,
Ea ridicase capul, il clatina spre stele,
Il pravali apoi, starnind pe apa
Fugare roiuri negre de margele.
O pasare albastra zvacnise dintre ramuri,
Si viata caprioarei spre zarile tarzii
Zburase lin, cu tipat, ca pasarile toamna
Cand lasa cuiburi sure si pustii.
Impleticit m-am dus si i-am inchis
Ochii umbrosi, trist strajuiti de coarne,
Si-am tresarit tacut si alb cаnd tata
Mi-a suierat cu bucurie: - Avem carne!
Spun tatii ca mi-i sete si-mi face semn sa beau.
Ametitoare apa, ce-ntunecat te clatini!
Ma simt legat prin sete de vietatea care a murit
La ceas oprit de lege si de datini...
Dar legea ni-i desarta si straina
Cаnd viata-n noi cu greu se mai anina,
Iar datina si mila sunt desarte,
Cаnd soru-mea-i flamanda, bolnava si pe moarte.
Pe-o nara pusca tatii scoate fum.
Vai, fаrа vant alearga frunzarele duium!
Inalta tata foc infricosat.
Vai, cat de mult padurea s-a schimbat!
Din ierburi prind in maini fara sa stiu
Un clopotel cu clinchet argintiu...
De pe frigare tata scoate-n unghii
Inima caprioarei si rarunchii.
Ce-i inima? Mi-i foame! Vreau sa traiesc si-as vrea ....
Tu, iarta-ma, fecioara - tu, caprioara mea!
Mi-i somn. Ce nalt ii focul! Si codrul, ce adanc!
Plang. Ce gandeste tata? Mananc si plang. Mananc!
ЛАБИШ (Labis) Николае (1935-1956), румынский поэт, уроженец Буковины. Писать и публиковаться начал ещё в школьные годы. Лабиш погиб в 21 год, оставив две книги стихов – лирические сборники "Смерть косули" (1955, издан в 1964) и "Первые влечения" (1956), в которых юный поэт стремится философски осмыслить жизнь своего современника.
На основе этих двух книг составлен сборник "Борьба с инерцией" (1958). Русские переводы стихов Николае Лабиша включались в сборник «Молодые поэты Румынии» (Москва, 1966), и в фундаментальное издание «Библиотека
Всемирной Литературы», том 171 (Москва, 1976).
