Элис Герин Крист (1876–1941), австралийская поэтесса
Двойной расцвет витал с утра над персиком весной,
Когда под ним вступил верхом мой дед - такой смешной,
И персиков весёлый ряд, от самых от ворот,
Путь лепестками устилал в тот незабвенный год.
С иголочки был разодет, звенела в такт узда,
И голенищами сверкал, как зеркало пруда,
Кудряв, черноволос и смел, по-юношески горд -
Ах, до чего ж он был пригож в тот незабвенный год!
А бабушка в тот ранний час сидела у окна,
Тая под шляпкой розы щёк, а кисеи волна
Изящный стан ей обвила, как снежный хоровод...
Ах, как она была мила в тот незабвенный год!
Склонившись робко перед ней, её руки просил,
И бабушка сказала "Да!", от слёз почти без сил.
Когда же персиковый сад лелеял сладкий плод,
Их добрый пастор Флинн венчал в тот незабвенный год.
II
В родимом доме нынче бал, под зоркий бабкин глаз
Шумит и пляшет молодёжь, гремит задорный джаз.
По радио доступен мир - открыт для всех чудес
И полон света старый дом, веселье - до небес...
А на веранде, под лозой, сидит наш милый дед,
И треплет кудри ветерок - и не беда, что сед,
Он с бабушкой - рука в руке, юны душой вполне,
И леди старая стройна, как в том счастливом сне.
С улыбкой смотрят на детей и внуков урожай,
И тяжкий труд, и ряд побед, и рукотворный рай,
Что создавался на земле, без страха и нытья -
Порода пионеров шла по грани бытия.
И с неба ангелы глядят с улыбкою на них,
Всё так же вместе, как тогда, в заботах молодых -
Вели их вера и любовь... и сладок сада плод,
Как шесть десятков лет назад, в тот незабвенный год.
Оригинал на английском:
ALICE GUERIN CRIST (1876–1941)
Sixty Years Ago
I
The double-blossomed peach-trees with rosy bloom were gay
When grandpa rode beneath them upon his courting way,
From the white gate to the homestead they stretched in stately row,
And showered his path with petals, just sixty years ago.
His riding suit was spick and span, his jingling bridle rein,
Was polished to the limit, his top-boots shone again;
A mass of youthful vanity, from curly head to toe,
Was my darling gay young grandpa – just sixty years ago.
Upon the broad veranda, demure my grandma sat,
And hid her girlish blushes beneath her garden hat,
Her dainty flowing muslins enfolded her like snow;
Ah! Very sweet my grandma was, just sixty years ago.
With sweeping bow and fluttering heart he told his hopes and fears,
And grandma gently said him ‘Yea’, mid blushes, smiles and tears.
When the double-blossomed peach-trees with fruit were bending low,
Good Father Flynn united them – just sixty years ago.
II
There’s a sound of mirthful revel in the dear old home to-night,
Where the merry young folk frolic ‘neath the incandescent light,
Jazzing on the broad veranda, listening to the radio,
Knowing wonders quite undreamt of in the days of long ago.
On the vine-enclosed veranda, sits my grandpa in his chair,
And the flower-scented night winds stirs the white locks of his hair;
Grandma sits and smiles beside him, happy in the young folks glee,
Such a dainty dear old lady, ever young at heart is she.
And the harvest of their labours in the moonlight stretches wide
All the land they’ve won and toiled for as they struggled side by side,
In their brave old eyes no shadow from the griefs of gone-by years,
For their hearts beat high within them – dauntless breed of pioneers.
Hand in hand they sit together, while the angels smile above,
On their long unbroken record of faith, sacrifice and love;
From the double-blossomed peach trees come the petals falling slow,
Bringing sweet and fadeless memories of Sixty Years ago.
Двойной расцвет витал с утра над персиком весной,
Когда под ним вступил верхом мой дед - такой смешной,
И персиков весёлый ряд, от самых от ворот,
Путь лепестками устилал в тот незабвенный год.
С иголочки был разодет, звенела в такт узда,
И голенищами сверкал, как зеркало пруда,
Кудряв, черноволос и смел, по-юношески горд -
Ах, до чего ж он был пригож в тот незабвенный год!
А бабушка в тот ранний час сидела у окна,
Тая под шляпкой розы щёк, а кисеи волна
Изящный стан ей обвила, как снежный хоровод...
Ах, как она была мила в тот незабвенный год!
Склонившись робко перед ней, её руки просил,
И бабушка сказала "Да!", от слёз почти без сил.
Когда же персиковый сад лелеял сладкий плод,
Их добрый пастор Флинн венчал в тот незабвенный год.
II
В родимом доме нынче бал, под зоркий бабкин глаз
Шумит и пляшет молодёжь, гремит задорный джаз.
По радио доступен мир - открыт для всех чудес
И полон света старый дом, веселье - до небес...
А на веранде, под лозой, сидит наш милый дед,
И треплет кудри ветерок - и не беда, что сед,
Он с бабушкой - рука в руке, юны душой вполне,
И леди старая стройна, как в том счастливом сне.
С улыбкой смотрят на детей и внуков урожай,
И тяжкий труд, и ряд побед, и рукотворный рай,
Что создавался на земле, без страха и нытья -
Порода пионеров шла по грани бытия.
И с неба ангелы глядят с улыбкою на них,
Всё так же вместе, как тогда, в заботах молодых -
Вели их вера и любовь... и сладок сада плод,
Как шесть десятков лет назад, в тот незабвенный год.
Оригинал на английском:
ALICE GUERIN CRIST (1876–1941)
Sixty Years Ago
I
The double-blossomed peach-trees with rosy bloom were gay
When grandpa rode beneath them upon his courting way,
From the white gate to the homestead they stretched in stately row,
And showered his path with petals, just sixty years ago.
His riding suit was spick and span, his jingling bridle rein,
Was polished to the limit, his top-boots shone again;
A mass of youthful vanity, from curly head to toe,
Was my darling gay young grandpa – just sixty years ago.
Upon the broad veranda, demure my grandma sat,
And hid her girlish blushes beneath her garden hat,
Her dainty flowing muslins enfolded her like snow;
Ah! Very sweet my grandma was, just sixty years ago.
With sweeping bow and fluttering heart he told his hopes and fears,
And grandma gently said him ‘Yea’, mid blushes, smiles and tears.
When the double-blossomed peach-trees with fruit were bending low,
Good Father Flynn united them – just sixty years ago.
II
There’s a sound of mirthful revel in the dear old home to-night,
Where the merry young folk frolic ‘neath the incandescent light,
Jazzing on the broad veranda, listening to the radio,
Knowing wonders quite undreamt of in the days of long ago.
On the vine-enclosed veranda, sits my grandpa in his chair,
And the flower-scented night winds stirs the white locks of his hair;
Grandma sits and smiles beside him, happy in the young folks glee,
Such a dainty dear old lady, ever young at heart is she.
And the harvest of their labours in the moonlight stretches wide
All the land they’ve won and toiled for as they struggled side by side,
In their brave old eyes no shadow from the griefs of gone-by years,
For their hearts beat high within them – dauntless breed of pioneers.
Hand in hand they sit together, while the angels smile above,
On their long unbroken record of faith, sacrifice and love;
From the double-blossomed peach trees come the petals falling slow,
Bringing sweet and fadeless memories of Sixty Years ago.
