Сенечка, плесни водицы стакан, а?
плесни мне водицы, Сень.
Иннокентий сидел во дворе у стола
ровно расставив шахматы, Иннокентий страдал.
Иннокентий икал.
Над сараем поодаль птица вилась
Птица смеялась, птица кохалась
Птица упала. Разбилась наземь.
Сенечка.
как-то всё тише и тише
Где-то на грани уха
Звук истончался и жиденькой жлябью
Звук иссушал гортань.
Эх. Иннокентий всё думал.
Думал над странной суперпозицией.
Волны касались духа
Частицы торширили ум.
Спустя уже некоторое время
Началось никомедийское восстание.
Восстали, как водится, рабы.
Восстали, как батька Спартак,
взяв пики, ножи и вилы
Восстали рабы и жилы.
Иннокентий сделал первый ход.
Бабушка издала последний крик.
Ай. Да было ли это криком?
Рабы дошли до Берлина.
Берлин, Берлин - родина Мерлина.
Далеко ли до Парижу
А в Париже банька хороша.
И лыжи.
И пыжи.
И сажа.
И целина, и жажа.
И жужа, собачка наша
В Париже и брыже и глаже.
И гаже.
Иннокентия стошнило.
Милая - вопил Иннокентий -
Мне тошно, Милая
Мне жизнь не мила
От барака до сарая два крыла.
Софья вышла на порог.
Статная красавица Софья.
Косы до пола толстые толстые
Попа красивая, а также бёдра
У Софьи в грудях два пуда истомы
Милая Софья.
Жаль, што не зёма.
Софья исподлобья, как девушка после долгой работы в поле,
Стоящая в лучах заходящего солнца, усталая, смотрит
Как солнце заходит.
И щурит глаза,
Бережа роговицы и прочую утварь в глазах што таицца.
Софья смотрела на Сеню.
Сеня - подумав, сказала Софья -
Где моя мама, Сеня?
Иннокентий вздохнул.
Да тут, понимаешь, какая история.
И, не выдержав тяжёлого, как нерв, напряжения, Сеня умолк.
Будь я в другом настроении Сеня бы умер. А так - умолк.
И Софья умолкла. И день умолк.
И звёзды умолкли
И мой сапог
И дядя в Париже
И раб, и солдат
Все сразу умолкли
И стыдно. И ладно.
плесни мне водицы, Сень.
Иннокентий сидел во дворе у стола
ровно расставив шахматы, Иннокентий страдал.
Иннокентий икал.
Над сараем поодаль птица вилась
Птица смеялась, птица кохалась
Птица упала. Разбилась наземь.
Сенечка.
как-то всё тише и тише
Где-то на грани уха
Звук истончался и жиденькой жлябью
Звук иссушал гортань.
Эх. Иннокентий всё думал.
Думал над странной суперпозицией.
Волны касались духа
Частицы торширили ум.
Спустя уже некоторое время
Началось никомедийское восстание.
Восстали, как водится, рабы.
Восстали, как батька Спартак,
взяв пики, ножи и вилы
Восстали рабы и жилы.
Иннокентий сделал первый ход.
Бабушка издала последний крик.
Ай. Да было ли это криком?
Рабы дошли до Берлина.
Берлин, Берлин - родина Мерлина.
Далеко ли до Парижу
А в Париже банька хороша.
И лыжи.
И пыжи.
И сажа.
И целина, и жажа.
И жужа, собачка наша
В Париже и брыже и глаже.
И гаже.
Иннокентия стошнило.
Милая - вопил Иннокентий -
Мне тошно, Милая
Мне жизнь не мила
От барака до сарая два крыла.
Софья вышла на порог.
Статная красавица Софья.
Косы до пола толстые толстые
Попа красивая, а также бёдра
У Софьи в грудях два пуда истомы
Милая Софья.
Жаль, што не зёма.
Софья исподлобья, как девушка после долгой работы в поле,
Стоящая в лучах заходящего солнца, усталая, смотрит
Как солнце заходит.
И щурит глаза,
Бережа роговицы и прочую утварь в глазах што таицца.
Софья смотрела на Сеню.
Сеня - подумав, сказала Софья -
Где моя мама, Сеня?
Иннокентий вздохнул.
Да тут, понимаешь, какая история.
И, не выдержав тяжёлого, как нерв, напряжения, Сеня умолк.
Будь я в другом настроении Сеня бы умер. А так - умолк.
И Софья умолкла. И день умолк.
И звёзды умолкли
И мой сапог
И дядя в Париже
И раб, и солдат
Все сразу умолкли
И стыдно. И ладно.
