ОБЗОР «СЕЗОННОЙ» (ВЕСЕННЕЙ) ЛИРИКИ

ОБЗОР «СЕЗОННОЙ» (ВЕСЕННЕЙ) ЛИРИКИ
НА WWW.FORUM.SVETKIDOMA.NET

КОНКУРС «ОЖИДАНИЕ ВЕСНЫ»

Добрый(-ая, -ое) день, вечер, ночь, утро!
Приветствую вас на очередном «сезонном» конкурсе, уважаемые Дамы и Господа!

Те, кто за 3 года моего периодического присутствия на сайте успели немного познакомиться со мной, давно уже поняли, как, к примеру, я отношусь к «любовной» лирике, в массовом сетевом ее воплощении. Так вот, должен вам сказать, и к лирике «сезонной» отношение мое мало чем отличается. Особенно – к весенней и осенней, поскольку именно в эти времена года количество словесной воды, выливаемой в Сеть, прямо пропорционально количеству природной (дожди, наводнения, паводки и т.д. и т.п.). И этот словесный поток (не сказать бы другого слова) очень напоминает мне одну забавную, но весьма часто встречающуюся в Театре ситуацию. Это – когда театр выезжает на гастроли, а везти с собой массовку – накладно, и она набирается уже на месте.
– Что нам делать? Что нам говорить? – спрашивают новоявленные «артисты».
– Да ничего особенного, – отвечает режиссер, – выходите с разных сторон, ходите взад-вперед и повторяйте на разные голоса одну-единственную фразу: “А что говорить, когда говорить нечего?“.
И вы знаете, уважаемые Дамы и Господа, у зрителя, глядящего на эту бредятину, создается, как это ни удивительно, полное ощущение осмысленно действующей на сцене толпы.

Вот и в «сезонной» лирике так. Это – как массовый психоз, регулярно, два раза в год накатывающий на нормальных, вроде бы, людей. И сотня тысяч «поэтов» бросается одновременно в «творческий процесс» и, перепевая друг друга, клиширует (с разной степенью одаренности) одни и те же – общие – образы и мысли. С той лишь разницей, что осенью это – сплошная тоска-печаль, а весной – дружная массовая эйфорическая радость.

По-моему, я здесь уже рассказывал о том, как в далекие юношеские годы, принес в журнал «Нева» свои стихи, и Сергей Орлов, бывший в то время зав. отделом Поэзии журнала, взял их на несколько дней, очень внимательно прочел, а когда мы снова встретились, сказал мне буквально следующее: «Вы, молодой человек, очень хорошо версифицируете, но, к сожалению, вам пока еще нечего сказать читателю». Помнится, я тогда очень обиделся: ну, как же!.. я ведь, к тому времени, уже иногда даже печатался в периодике. Но фразу эту запомнил на всю жизнь.
Поэтому, принимаясь за чтение ваших конкурсных работ, уважаемые Дамы и Господа, я, по привычке, ждал сплошного –
«…Журчат ручьи,
Кричат грачи,
И тает снег, и сердце тает.
И даже пень
В апрельский день
Березкой снова стать мечтает.
Веселый шмель гудит весеннюю тревогу,
Кричат задорные веселые скворцы,
Кричат скворцы
Во все концы:
«Весна идет — весне дорогу!» (М. Вольпин, И. Дунаевский), –
но был весьма приятно удивлен. Оказывается, все не так плохо: кое-кому, оказывается, и «что сказать» есть, а те, кто не говорит мне ничего нового, по крайней мере, пытаются, за редкими исключениями, написать то, что мне уже известно, своими, собственными красками и образами.

Ну, и как же прикажете мне теперь писать свой обзор, уважаемые Дамы и Господа?!.. Как, не слишком ругая, а иногда – даже и хваля, не уронить свой статус самого мрачного, вредного и ехидного критика в сети?.. Как застроить свои комментарии?.. от какой печки плясать?..
Задача, однако.
– А давай-ка, – пришла, вдруг, в мою утомленную чтением голову «гениальная» мысль, – давай-ка, я, для начала, покритикую не авторов, а критиков, написавших свои обзоры раньше, чем я. Чем не ход?!.. Плевать на корпоративную этику! Покритикую слегка, а потом, комментируя уже сами стихи, если понадобится, использую их (критиков, точнее – критикесс) как виртуальных противников в возможной полемике.
Очень уж мне эта идея понравилась. А потому…

КРИТИКА КРИТИКИ (тавтология сознательная).

Как мы знаем (об этом я, кажется, тоже уже как-то говорил), существует три вида критики:
1. Критика корректорская. Это выявление опечаток и орфографических ошибок, в том числе – пунктуационных. То есть, критика на уровне слова и знака препинания.
2. Критика редакторская. Это уже критика не на уровне слова, а на уровне фразы. Она занимается ошибками стилистическими.
3. Критика рецензентская. Критика формы и, главное, – смысла всего произведения.
В бумажной литературе всем этим занимаются, в соответствии со своими профессиями, три разных человека. Сетевой критик вынужден один заниматься всем.

Так вот: как в первом, так и во втором обзорах мы видим, в основном, критику редакторскую, причем, очень скупую, я бы сказал – выборочную. Кое-какая корректорская критика тоже, время от времени, присутствует (я имею в виду такое же выборочное обозначение недостающих запятых), но самого главного – критики рецензентской ни в том, ни в другом обзоре я так и не увидел. Утверждения, типа: «хорошие стихи», «замечательно», «интересно», «лирично», «романтично» и т.д. , как и «просто, глубоко, образно и сильно», «самое сильное стихотворение»», «весомо, грубо зримо» – ни мне (читателю), ни автору ровным счетом ничего не говорят. Ну, тупой я читатель. Я – читатель – понять хочу, почему, собственно, критик считает, что именно это стихотворение «замечательно», это еще «замечательней», а это – и вовсе «самое сильное стихотворение конкурса». А автору, мне думается, хотелось бы узнать, насколько точно уловил критик его авторскую мысль и, соответственно, – содержательную часть стихотворения, его суть и смысл. Короче говоря, вся эта, с позволения сказать, критика сводится не к анализу того, ЧТО написано, а к простой оценке того, КАК это сделано. В том числе и робкий подсчет слогов в строках (что в корне неверно даже в силлабо-тонической системе стихосложения, но об этом я буду говорить ниже) – это тоже вопрос формы, но отнюдь не содержания.

Ну, и, наконец, после всего вышесказанного, мне хотелось бы заострить внимание всех рецензентов и критиков еще на одном очень существенном моменте.
Не знаю, возможно, в литературе сетевой «коллективное творчество» и в чести, но в литературе бумажной любые предложения – кем бы то ни было – собственных вариантов изменения авторского текста, для его «улучшения» – неважно, критик ли это, редактор ли – воспринимаются и расцениваются как бестактность и моветон. Указать автору на ошибки – да! На стилистические ляпы – да! На невнятность написанного, мешающую восприятию смысла – да!.. если, конечно, критик или редактор, как говорится, «в материале». А если – не в материале? Если так – с первого или второго прочтения – наскоком? Не вдумавшись, что же именно хотел сказать автор, используя именно такое, а не другое построение фразы, именно это, а не какое-нибудь другое слово? Что тогда?
Ведь порой, одно-единственное слово… да что там слово – одна не там поставленная запятая или какая-нибудь другая закорючка, могут поставить смысл написанного с ног на голову. Осторожнее, господа критики! Чревато. Можно и самому в лужу сесть.
(Не примите это в свой адрес, Оля. Вы в своих обзорах подобную практику не используете).

Маленький пример из этого конкурса: критик «Ложка меда (дегтя)» предлагает автору стихотворения «На мартовской даче» заменить эпитет «звериная» на «пушистая», применительно к шерсти кошки, вышедшей на крыльцо. Вроде бы – какая разница? Ан – нет! «Звериная» и «пушистая» шерсть – это далеко не одно и то же. Все дело в том, какую именно кошку имеет в виду автор: трусливую пушистую домашнюю любимицу, привезенную хозяйкой из городской квартиры на дачу и робко выходящую вслед за ней на крыльцо, или же это зверь? – кошка, в которой по весне просыпается хищник, и она, всю зиму не выходившая на морозное крыльцо (ну, холодно, господа!), наконец, сделала это, и теперь, подставляя солнцу свое тело, впитывает в себя так необходимую для будущих кошачьих подвигов энергию, оценивая, попутно, сквозь полуприкрытые глаза окружающую обстановку.

Задача критика – указать автору на ляпы и ошибки и внятно объяснить ему их причины. Задача автора – принять или не принять доводы критика и, в случае необходимости, найти собственные варианты исправления текста. Ну, а взаимоотношения автора и редактора, как и способы их совместной работы над материалом – вещь настолько интимная, что ни тот, ни другой, вообще, никогда в жизни не вынесет это на публику.

Ну, вот: повредничал немного – вроде бы легче стало. Теперь можно приниматься и за стихи…

№2 В ОЖИДАНИИ ВЕСНЫ

Скользнет осенний ветер по строке.
И свет магнитом мошкару ночную
притянет. Грусть добавится к тоске.
Я здесь останусь, здесь перезимую.

Как ниточки из старого сукна,
из тишины, вытягивая строки,
покой уединения сполна
я выучу, как школьные уроки.

Протоптанной привычною тропой
к скрипучему замерзшему колодцу
пройду, и дальше лесом над рекой
с глубокими сугробами бороться

отправлюсь. Надышавшись декабрём,
сосновых веток запах новогодний
с вязанкой дров внесу в пустынный дом,
продолжив жизнь описывать погодно.

И памятью укрывшись с головой,
я буду согреваться вечерами.
Растапливая снег, глядеть на пламя,
заваривая в кружке зверобой.

Завьются хлопья. Снежные часы
пересчитают белые мгновенья...
В глубокой тишине сердцебиение –
гудящие тяжелые басы.

И склеенная из цветных колец,
бумажных, цепь однажды разорвется.
И запоёт капель на дне колодца,
и кончится зимовье, наконец.

«Хорошие стихи!», – уверенно заявляет первая критикесса. «Просто, глубоко, образно и сильно», – не менее убежденно вторит ей другая. Что же до меня – я не говорю, хороши эти стихи или плохи (каждому свое), я просто вижу перед собой типичный образец дамской, я бы даже сказал – барышневой лирики. Этакий умозрительно-приблизительный набор представлений городской жительницы о том, что представляет собой зимовка вдали от цивилизации, водопровода и прочей канализации. Подчеркиваю: ЗИМОВКА, а не ЗИМОВЬЕ. Поскольку слово «зимовка» в русском языке имеет два значения: 1) собственно, сам процесс проживания зимы и 2) место, убежище, помещение, жилище, созданное для этого процесса; а слово «зимовье» – только второе значение, и ничего больше, а потому – никоим образом не может «кончиться». Что же касается эпитета «барышневая» – он возник у меня так же непроизвольно и естественно, как у автора – ее вполне объяснимая и понятная ассоциация со «школьными уроками», натолкнувшая меня на мысль, что эти самые уроки были не так уж и давно. Хотя, вполне возможно, я и ошибаюсь относительно возраста автора. Впрочем, это не суть важно. Просто мне очень хотелось бы узнать: а как относилась, в свои школьные годы, уважаемый автор к процессу «выучивания» уроков? В радость ей был этот процесс или в тягость? Что ж… попробуем, раскладывая по полочкам стихотворение, понять и это, разобравшись в целом ряде нелепиц и нестыковок, возникших не только от незнания всех реалий сельской жизни, но и, как мне кажется, от не слишком уверенных знаний по программе средней школы. В таких, к примеру, предметах, как химия, физика, природоведение, ну, и, конечно же, наш родной и любимый русский язык. И начнем с самых первых строк:

« Скользнет осенний ветер по строке.
И свет магнитом мошкару ночную
Притянет. Грусть добавится к тоске.
Я здесь останусь, здесь перезимую…».

Итак – что мы имеем с гуся? Ночь. Зажженную лампу. Лирическую героиню. Чем она занята? Она ТОСКУЕТ! Тоскует и, конечно же, пишет стихи. По какой причине она тоскует – сие нам не известно. Да это и не важно: тоскует, вообще, – и все тут! В позапрошлом веке, а также – в начале прошлого, было очень модно иметь бледный цвет лица (некоторые барышни, чтобы добиться этого, даже пили уксус); пребывать – прилюдно – в постоянной меланхолии, периодически многозначительно вздыхая; и – непременно – писать стихи (свои читать таким же бледным меланхоличным подругам, а чужие переписывать в альбом). Возможно, и в нынешнем веке эта мода возвращается?..
Судя по ночной мошкаре, летящей на свет лампы, это конец лета. Обычного лета… не «бабьего», наступающего значительно позднее, после довольно длительного похолодания. В «бабье лето» ночная мошкара уже не летает. Летают на своих паутинках в последние путешествия паучки-бокоходы, да и те – днем.
И сразу же – в первых же двух строках – первая нестыковочка. Из области природоведения. Если верить автору – скользнул по ее стихам прилетевший откуда-то холодный ветер – предвестник осени, и тут же, на свет лампы налетели бестолковые ночные насекомые. Уважаемый автор! Ночные бабочки и прочие насекомые твари загодя предчувствуют смену погоды. Они могут летать даже в дождь, если на следующий день будет теплая погода, но вы никогда их не увидите за сутки, а то и за двое, при приближении холодного воздушного фронта, тем более – осеннего. И этот факт, насколько я знаю, отмечен и в школьном учебнике. Вот если бы ночная мошкара, все лето мешавшая лирической героине писать по ночам стихи, вдруг. куда-то исчезла, а потом бы подул холодный ветер – я, пожалуй, вам бы и поверил.
Но… двигаемся дальше. Так что же произошло с нашей лиргероиней, ощутившей неожиданно дуновение ветра? К ее ТОСКЕ прибавилась еще и ГРУСТЬ.
У эстонцев, по этому поводу, есть одна забавная шутка на русском языке, но непременно – с эстонским акцентом:
«То не тот грусть, что в лесу растет,
А тот грусть, который – тоска!
То не тот тоска, что из терева,
А тот тоска, который – грусть!».
Как видите, даже любой эстонец понял бы, что «…Грусть прибавится к тоске…» – есть элементарная смысловая тавтология. Помните, у Пушкина: «Грусть-тоска меня снедает…». Не «грусть и тоска», а именно «грусть-тоска». С таким же успехом, если быть последовательной, можно, к тоске, снедающей лирическую героиню, прибавить, для пущей убедительности, помимо грусти, еще и уныние, и кручину, и печаль, которая, непременно, должна быть светла, и даже – до кучи – английский сплин.
Но важно не это. Важно то, что наша героиня, несмотря на грусть и тоску, тут же принимает решение остаться здесь на очень долгую (полугодовую) зимовку, поскольку между августом и декабрем есть еще целых три осенних месяца. Хотя, может это не она сама так решила, может – обстоятельства заставили. Пока непонятно. Посмотрим, что будет дальше.
Чем же будет наша лир. героиня заниматься все это время?.. Как чем? Конечно же, писать стихи А может, и не стихи, а что-то другое. Ну, и, попутно, еще и «выучит» назубок «покой уединения».

«…Как ниточки из старого сукна,
из тишины, вытягивая строки,
покой уединения сполна
я выучу, как школьные уроки…».

Конечно же, вытягивать ниточки из старого сукна – долгая и кропотливая работа, и я понимаю, что теперь лирическая героиня будет так же кропотливо работать над каждой строкой. И это весьма похвально. Да и метафора, действительно, замечательная. Но… уважаемый автор! Покой (если, конечно, это не «приемный покой» в больнице) – это состояние. Объясните мне, как можно ВЫУЧИТЬ состояние? Познать это состояние, добиться в себе, поборов тоску, этого состояния, ощутить это состояние – понимаю. Выучить – нет!
Ладно, двигаемся дальше. Благополучно перемахнув через три осенних месяца, наша героиня оказывается в предновогоднем декабре. Что она делала эти три месяца – тайна за семью печатями. Скорее всего – писала. Что именно – стихи или мемуары (это я, подглядел в следующие восемь строк) – никому не ведомо.

«…Протоптанной привычною тропой
к скрипучему замерзшему колодцу
пройду, и дальше лесом над рекой
с глубокими сугробами бороться
отправлюсь. Надышавшись декабрём,
сосновых веток запах новогодний
с вязанкой дров внесу в пустынный дом,
продолжив жизнь описывать погодно…».

Куда? Зачем? С какой целью отправляется бороться с сугробами наша героиня?
За водой, поскольку колодец замерз? Тогда гораздо логичнее было бы идти не над рекой, а к реке, где, наверняка, есть прорубь, из которой другие зимующие здесь люди берут, в отсутствие колодезной, речную воду.
За дровами, которых (заранее заготовленных) не хватило на всю зиму? Но тогда почему – лесом над рекой? Подальше, чтобы свежую порубку никто не заметил?
Может быть – просто погулять и подышать морозным декабрьским воздухом? А бороться с сугробами – из чисто спортивного интереса? Для поддержания тонуса и физической формы? Не знаю, не знаю… Впрочем, внесенная в «пустынный дом» вязанка дров склоняет меня, все же, к варианту: «в лес, по дрова». Поскольку дрова из дровяного сарая носят обычно охапками.

Теперь о колодце. Еще одна нелепица. Вопрос из учебника физики: «Почему вода в колодце не замерзает зимой?». Ответ: «Температура воды в водоносных пластах примерно +4°С. Теплая вода легче холодной, поэтому в колодце происходит постоянная ее циркуляция, и теплая вода поднимается к поверхности». Замерзнуть вода в колодце может только при одновременном сочетании нескольких факторов. При морозе, градусов в 30, да если, при этом уровень воды в колодце выше, чем низшая граница слоя промерзшей почвы, да если, при этом отсутствует колодезный сруб, а сам колодец не прикрыт от снега крышкой, может быть, в течение суток зеркало колодца и покроется тонкой ледяной корочкой, но воду-то из него берут ежедневно, и чтобы колодец замерз так, что из него невозможно эту воду взять, – черт знает, на сколько дней нужно оставить его в самые лютые морозы бесхозным!
Может быть эпитет «замерзший» означает, что колодцу просто, по-человечески, холодно?
Или же автор имел в виду, что колодезный сруб с воротом обледенели от пролитой воды, и скрипучий ворот просто невозможно провернуть? В таком случае, воду можно было бы набрать при помощи собственного ведра и все той же простой веревки, при помощи которой был принесен новогодний запах, вкупе с вязанкой дров

Ну а последняя строка этих двух четверостиший (как, впрочем, и вся вывернутая наизнанку последняя фраза) – и вовсе лишена какого-либо внятного смысла. Не стану уточнять: по поводу «погодного описания жизни» уже вполне достаточно было сказано в предыдущем обзоре.

«…И памятью укрывшись с головой,
я буду согреваться вечерами.
Растапливая снег, глядеть на пламя,
заваривая в кружке зверобой…».

Скажите, уважаемый автор, Вы когда-нибудь пробовали пить дистиллированную воду? Нет? Тогда попробуйте! Или, нет… лучше – не надо. Ее отвратительный вкус никаким зверобоем не исправишь. К тому же, неизвестно, как прореагирует на нее Ваш желудочно-кишечный тракт. И, хотя доктор Брэгг утверждал, что дистиллированная вода полезна, давным-давно доказано, что длительное ее употребление вредно для человеческого организма, поскольку она не содержит необходимых ему минеральных веществ. Не зря же малограмотные деревенские жители испокон века зимой использовали исключительно колодезную, в крайнем случае – речную воду, но уж никак не снег, которого вокруг их домов было море, и который, в сущности, и есть замерзшая дистиллированная вода. Еще одна нелепица. На сей раз – из области элементарной бытовой химии.

Завьются хлопья. Снежные часы
пересчитают белые мгновенья...
В глубокой тишине сердцебиение –
гудящие тяжелые басы.

Этот катрен я пропущу: у меня к нему нет принципиальных претензий.

И склеенная из цветных колец,
бумажных, цепь однажды разорвется.
И запоёт капель на дне колодца,
и кончится зимовье, наконец.

И что же это, интересно, за цепь? И почему она склеена из цветных бумажных колец? Какой такой глубокий смысл вкладывает в эту метафору автор? Что-то (чего мы не знаем), на целых полгода приковавшее ее к этому «зимовью»? Какое-то печальное событие, заставлявшее ее тосковать? И что же такое особенное должно произойти с нашей героиней в этом «зимовье», чтобы эта цепь полгода не разрывалась, не разрывалась, а тут, вдруг, однажды взяла, да и разорвалась? Ну, не календарный же приход весны?
Этакая, знаете ли, невнятная напускная ложная многозначительность.
А может, это вовсе и не метафора, а самая обыкновенная елочная гирлянда, склеенная из обрезков серпантина? И лирическая героиня попросту радуется, что пришла, наконец, весна, и можно, плюнув на всю эту осточертевшую, полную неудобств и неурядиц отшельничью жизнь, вернуться в нормальную человеческую.
Или – еще лучше: фантазировала, фантазировала автор, сидя за компьютером в теплой квартире с водопроводом и прочими удобствами, и до того дофантазировалась, что самой жутко стало, а потому и концовку своего собственного стихотворения восприняла с нескрываемым облегчением.

Кстати, может быть, наших уважаемых критикесс в стихотворении и привлекла вся эта псевдомногозначительность, которую они приняли за простоту и глубину, насытив невольно этот невнятный текст собственными ассоциациями, а потому и приняли его. Но приняли исключительно на эмоциональном уровне. Я – другое дело. Я – прагматик. Мне одних красивых образов и метафор мало. У меня так: если есть действие – должна быть задача, если есть поступок – должна быть мотивация. И, конечно же, автор обязан полностью владеть «материалом», на базе которого он строит свое произведение. Не зря же говорят : «Смешно писать о том, чего не знаешь».

Я так подробно препарировал, как патологоанатом, это стихотворение исключительно потому, что оно оказалось первым в конкурсном списке. На другие, скорее всего, моего запала не хватит. Но этот мой комментарий отнюдь не означает, что передо мной рифмованный труп. При необходимой авторской редактуре, стихотворение вполне может состояться. Любопытный факт: когда были открыты имена авторов, я, с удивлением, узнал, что автор этого стихотворения вовсе не женщина (девушка), как я предполагал изначально. Что ж, это лишнее доказательство того, что деление на мужские и дамские стихи я провожу отнюдь не по гендерной принадлежности. Приблизительно эмоциональные «многозначительные» дамские стихи, время от времени, пишут и мужчины.

Ну, что ж… продолжаю свои комментарии, уважаемые Дамы и Господа.
Я тут немного навел порядок и, привычно рассортировав ваши работы, разложил их в несколько папочек, по какому-то одному, объединяющему их признаку. Так мне и легче, и не будет необходимости повторяться. Этих папочек получилось шесть. Если я смогу откомментировать хотя бы одну-две в день – я успею закончить комментарии до конца голосования. Если, вдруг, немного не успею, то, вовремя проголосовав, допишу оставшееся на сутки-двое позднее. Заранее, на всякий случай, приношу свои извинения.

Сегодня я, пожалуй, начну с папочки с условным названием «Созерцательное». Она самая объемистая, но я надеюсь, что стихи, находящиеся в ней, не заставят меня подолгу ломать над ними голову, поскольку в них и не должно быть каких-то особых философских глубин. Как говорит туркмен-кочевник, едущий на своем жеребце по бескрайней степи: «Что вижу, то пою». Главное, чтобы я увидел и ощутил, с той же степенью яркости, что и автор, то, что увидел он… то, что вызвало у него непреодолимое желание поделиться со мной своими впечатлениями и ощущениями. Это должны быть не просто стихи – это должна быть живопись в поэзии – неважно, этюд это или масштабное полотно, пейзаж или жанровая сценка. Важно, чтобы это была не поточная, сляпанная наспех продукция, которой заполнен интернет. И очень хотелось бы, чтобы я смог отличить одного автора от другого так же легко, как я, с первого взгляда, могу отличить Куинджи от Левитана или, к примеру, Дейнеку от Лактионова. Надеюсь, мои комментарии не будут, в связи со всем вышесказанным, длинными и утомительными.

№4 ***

От Камчатки до Пскова
Материк льдами скован.
Рок довлеет железный
Над стихией мятежной,
Ветровой и метельной,
Вьюжной и многоснежной.
Но дыханьем весенним
Пробуждается Север.
Сквозь февральскую хмарь-то
Веет сыростью марта.
Лед становится хрупким,
Ломким, будто скорлупка.
Стали таять сугробы;
Снеговые покровы
Съежились и намокли.
И мечами Дамокла
Над прохожим сосульки
Нависают в проулке.
В путь-дорогу, март-месяц!
Сквозь дорожное месиво
Поспешай скороходом.
Балагурь скоморохом:
Масляную неделю
Омрачит лишь похмелье.
Птичьи звонкие трели
Лейтмотивом апреля.
А листва молодая -
Украшение мая.
Горизонты лиловые.
Чащи-дебри еловые
Хвойной сыростью пахнут.
Возвращается птаха.
Раскрываются почки.
Обнажается почва.
Неизбежно как фатум:
Словно мокрая вата
Снег понурый и серый.
Пробуждается Север...

Автор узнаваем с первого же прочтения. И это, с моей точки зрения, очень даже хорощо: значит, у его поэзии есть свое лицо! Она может нравиться или не нравиться – его поэзия, но она у него своя – (чуть было не назвал, чья). Эта поэзия густо замешана на фольклорных традициях и, в то же время, она самобытна. Автор – поэт уже вполне состоявшийся. Но он не лирик. Он – сказитель. И не нужно даже пытаться его причесывать под каноны силлабо-тоники. Ни ему, ни его поэзии это совершенно ни к чему. Он знает, понимает и любит свой суровый край. И это видно невооруженным глазом, хотя он и существует в своих стихах несколько, я бы сказал, отстраненно. Он где-то рядом. Он словно пытается, отойдя на несколько шагов, взглянуть на написанное глазами другого человека – своего потенциального читателя, чтобы лишний раз проверить написанное. Как-то однажды, разбирая одно из его конкурсных стихотворений, я посетовал на недостаточность, с моей точки зрения, в стихах его присутствия, его личностного отношения к описываемому. А потом, прочитав еще несколько его стихотворений, понял, что это не так: просто он, как настоящий северянин, сдержан в проявлении своих эмоций. Вот и в этом стихотворении я отчетливо слышу народные интонации, и мне лично нисколько не мешают ни ритмические сбои, ни недостаточно «чистые» рифмы. И лишь один момент, как мне кажется, несколько выбивается из общего – «исконно-посконного» контекста. Это – сама по себе очень хорошая – метафора «сосульки – мечи Дамокла». Ну… не наша она… не русско-народная. И еще, пожалуй, я соглашусь с мнением Виктора относительно «рока, довлеющего над мятежной стихией».

№6 Весне – дорогу!

И соло соловья, и хор вороний
припоминаю в зимней тишине.
Весна идёт, сметая оборону,
даёшь дорогу, стало быть, весне!

И на ветвях уже набухли почки,
и солнца луч, хотя и неказист,
над "i", над "ё" прилежно ставит точки,
словно старорежимный гимназист.

И снега лист в чернильных синих пятнах
следами птиц истоптан вкривь и вкось,
и не пойдёт, как прежде, на попятный
всё то, что так прекрасно началось.

И от дремоты встрепенётся речка,
и лёд смахнёт решительной рукой,
и мать-и-мачеха зажжётся жёлтой свечкой –
весне за здравие, зиме за упокой.

В этой работе критики выловили уже достаточное количество «блох». Поэтому мне хочется взглянуть на нее под другим углом, разобрав ее с точки зрения динамики и внутреннего ритма (не метра, а именно ритма).
Вы, уважаемый автор, делаете очень мощную и активную заявку : «Весна идет, СМЕТАЯ ОБОРОНУ…». И я – читатель – жду развития атаки… усиления этого движения. Мне интересно: а как же она будет эту оборону сметать?.. Но вместо этого вы демонстрируете мне один «неказистый» солнечный лучик, «прилежно», то есть – аккуратно, а значит – не спеша, ставящий точки над непонятными «Ё». И стремительная яростная атака моментально захлебывается, Весна уже не идет. Она ползет. Ползет и, наконец, окончательно останавливается, поставив свечку мать-мачехи (сама по себе – хорошая метафора) над гробом покойницы-Зимы. И вместе с ней замедляется и, к концу, окончательно выдыхается ваше стихотворение. И громогласная заявка так заявкой и остается, не получив настоящего развития. Как говорится, «начал за здравие – кончил за упокой», причем, как в переносном, так и в прямом смысле.

№7 На мартовской даче

Утром в дымке таяли холмы,
Будто бы в мороз подлили хлорки.
Наконец, отмытый от зимы,
Луч упал на дачные задворки.

Днем земной нащупала рельеф
Подо льдом проснувшаяся речка.
Палевая кошка, осмелев,
Вышла на дощатое крылечко.

На сухой ступеньке – до шести –
Жмурилась она, на солнце нежась;
И в звериной кошкиной шерсти
Шевелилась мартовская свежесть.

№9 В лесу ещё плутают Дед – Морозы…

Долго искал стихотворение в архивах. Наконец, нашел. В нем автор изменила первую строку, но, несмотря на это в стихах, в принципе, ничего не изменилось.

В лесу ещё скрываются морозы,
Но сосны дружно скинули манишки.
Валяются растрёпанные шишки
Как буковки неинтересной прозы.
Предчувствие тепла пока незримо,
Но лес уже нуждается в уборке.
Лиса замышковалась на пригорке
И кажется кожуркой мандарина…
Всё больше новых звуков в тишине,
Ведь эхо - гениальный пересмешник!
Под рыхлыми снегами спит подснежник,
Который ты вот-вот подаришь мне…

№17 Весна. Пробуждение

Уходит длинная зима
И затяжные снегопады.
Мороз сменился на прохладу…
Я не заметила сама,

Как день светлее стал на тон,
И от предчувствия капели
Ряды сосулек поредели,
Хотя не слышен капель звон.

Еще творит сугробы снег,
Сплетая легкие снежинки,
Блестят на тонких ветках льдинки,
Но март уже берет разбег.

Через стеклянный лед окна
Щекочет солнце мне ресницы,
Как будто крылышком синицы -
Проснись скорей, уже весна!

Эти стихи я ставлю рядом, потому что у меня такое ощущение, что любой из трех разных авторов, написавших по одному из них, вполне бы мог и один написать все три. Это вовсе не значит, что стихи плохие. Ничего подобного. Передо мной – три очень симпатичных, зримых акварели. Просто ни в одной из них я не усмотрел явных, отчетливых признаков яркой авторской индивидуальности. Возможно, все дело в предложенной теме, и в каком-то другом конкурсе я увижу эти признаки, и легко сумею отличить авторов друг от друга. Писать о том, какой образ произвел на меня неизгладимое впечатление, или о том, какая метафора мне понравилась больше, а какая меньше – по-моему, совсем ни к чему. Я ВИЖУ эти стихи, и этого мне вполне достаточно
Впрочем, вынужден взять назад свои слова, сказанные в адрес стихотворения №7 «На мартовской даче». Я говорил о первой его редакции, которая лежала в моем компьютере. Теперь, наткнувшись на его отредактированный вариант, могу сказать, что у стихотворения появляется собственное лицо, возможно, благодаря добавлению в мороз хлорки. Надеюсь, ваш палевый кот - бирманский или сиамский, а не перс. О!.. тысячу извинений - кошка!

№24 ВЕСНА

Весна в природе, не в календаре --
Дремотная пленяет тело нега,
И белым мишкой млеет на жаре
Последняя в округе куча снега.

Еще и грязь, и лужи вдоль дорог,
И порослей графитная невзрачность…
Зато уже покровы женских ног
Являют акварельную прозрачность,

И взгляды мимолетные мужчин
Поблёскивают свежим интересом,
И всё, без осознания причин,
Подспудным запускается процессом.

И нам иное грезится житье,
Как будто до сих пор мы и не жили,
И в честь инагурации Её
Мы головы с почтеньем обнажили.

Как долго, боже мой, зима была!..
Так хочется вниманья и тепла…

Я не стану придираться к первому четверостишию. Вполне допускаю, что где-то – не в средней полосе, а немного южнее – после снежной зимы, в конце февраля шандарахнул на несколько дней мощнейший антициклон, принесший с собой аномально жаркую погоду. В конце концов, в Термезе к примеру, в декабре цветут розы, и это никого не удивляет. И «графитная невзрачность порослей», как и «покровы женских ног», меня никоим образом не шокируют, даже наоборот – у порослей просто еще не было времени, чтобы зазеленеть, а женские ноги… ах уж, эти ножки!.. прекрасные ножки, всю зиму скрытые от наших глаз!.. А как же хочется нашим милым женщинам нашего мужского внимаиия, и если уж пока еще опасно сбросить с плеч пальто (погода в любой момент может вновь перемениться), то открыть для нас хотя бы ноги – сам Бог велел. И в том, что автор употребил слово «покровы», я вижу добрую авторскую иронию. Ведь одно из значений слова «покров» по Ожегову – это верхний слой, скрывающий что либо, а «сорвать покровы» – это значит «сделать тайное явным». И вполне естественно, что…
«…И взгляды мимолетные мужчин
Поблёскивают свежим интересом…».
Так что, до этого момента, все более или менее благополучною Но следующие две строки:
«…И всё, без осознания причин,
Подспудным запускается процессом», –
с моей точки зрения, просто корявы, как по мысли, так и по ее выражению.
Ну, а следующий катрен – вообще совершенно «не из той оперы», да еще и с изуродованной "инаугурацией" которя не влезет ни в один размер.

"...И нам иное грезится житье,
Как будто до сих пор мы и не жили,
И в честь инагурации Её
Мы головы с почтеньем обнажили..."

Подумайте, уважаемый автор: может быть, имеет смысл от него вовсе избавиться. Поработать над двумя предыдущими строчками, и тогда ваше не слишком внятное стихотворение превратится в довольно милый и ироничный английский сонет. Тем более что две последние строки – то есть, сонетный замок – у вас уже готовы:
«…Как долго, боже мой, зима была!..
Так хочется вниманья и тепла…».

№ 22 Левитановский "Март" (1895)

По зимам он картины не писал,
«Декабрь», «Январь» – такого не найдёте.
Художник начинал пейзажный бал,
Когда зима в России на излёте.

Излёт зимы … Конечно, это – март,
И на дороге – голубые тени,
На крышах начинает снег движенье,
Идут сосульки дружно на парад.

Лошадка, отощавшая зимой,
Под ласковым лучом лелеет боки,
В вершинах сосен ссорятся сороки,
Висит скворечник, но пока пустой.

Всё сохраняет прежнюю красу,
Но всё-таки «повеяло весною»,
Аквамарин висит над головою,
И охрой тронуты проталинки в лесу.

В белесоватой дымке виден елей стан,
И пусть сугроб пока ещё глубокий,
Зиме палитра указала сроки,
И в том повинен тихий Левитан …

В данном случае, автор созерцая живописное полотно или, скорее, репродукцию, не слишком добросовестно, но зато весьма подробно рассказывает нам ее композицию и содержательную часть.
Собственно говоря, по поводу этого стихотворения, все, что было необходимо, уже высказано, причем, очень внятно, убедительно и даже наглядно, уважаемой Ложкой меда-дегтя. Спасибо за ссылки, коллега, и за напоминание о юбилее мастера! Да и Виктор кое-что еще добавил к сказанному. Так что мне можно было бы и вовсе промолчать.
Тем не менее, мне хочется сказать в адрес этого текста несколько добрых слов, потому что в финале этого стихотворения звучит замечательная мысль о том что не искусство должно подражать природе, а природа – искусству. И совершенно неважно, что эта мысль однажды уже была высказана великим парадоксалистом Оскаром Уайльдом в одной из его статей, где он доказывал этот парадокс на примере творчестве Тернера, писавшего знаменитые лондонские туманы. И если автор перепишет полностью первый катрен или даже выбросит его, к лешему, совсем (стихи от этого ровным счетом, ничего не потеряют, даже наоборот – выиграют), да еще, попутно, доведет до ума и до пятистопного ямба первую строку последнего катрена – может получиться очень даже симпатичное стихотворение.
Ну, а «тихий» Левитан или «не тихий» – это уже вопрос восприятия его работ. Это – сугубо индивидуально.

И еще одно стихотворение лежит у меня в «созерцательной» папочке.

№13

Умирает зима; всюду валятся с крыш метастазы.
«Дотерпели, считай», - говорит бородатый бродяга
и душевно портвейна стакан выпивает за раз. И
наливает подруге: «Возьми-ка, поправься, сердяга».
Ей непросто зимою пришлось: приморозила ноги,
закемарив в сугробе, когда холода лютовали;
но, по счастью, не бросил дружок; и бродяжии боги
им с помойки объедков - хоть впроголодь - но подавали.
А теперь можно жить. Целый год. И, довольны спасеньем,
попивают они портвешок, позабыв про ненастья,
и купают два взгляда в просторе небес предвесеннем…
Что ещё нужно, в сущности, людям для полного счастья?

Я положил его именно в эту – «созерцательную» – папку, потому что меня, в отличие от Сергея и Виктора, просто бесит умилительно-созерцательный тон этого стихотворения. Вчитайтесь в стихи, уважаемые Дамы и Господа! Из них же так и выпирает наружу взгляд стороннего наблюдателя. Этакое: «Ну, надо же!..».
Уважаемый автор! Судя по известным вам драматическим подробностям зимовки этих несчастных счастливых людей, все это происходило где-то поблизости, можно сказать – на ваших глазах. Так какого лешего вы палец о палец не ударили, чтобы хоть каким-то образом помочь этим людям? Подарили бы им, к примеру, свои старые зимние ботинки, а себе бы, купили новые – глядишь, и ноги бы не приморозила женщина, или, хотя бы, пожрать им иногда чего-нибудь принесли, если вас, и в самом деле, волнует эта социальная проблема. Но, наверное, умиляясь, рассуждать о счастье все-таки проще.

Ну, что ж… теперь – можно и дальше.

Вот чем мне нравится этот сайт, уважаемые Дамы и Господа, – так это тем, что в нем мухи лежат отдельно, а котлеты – отдельно. Хочется тебе принять участие в конкурсах, где твои литературные опыты будут оценивать серьезно и вдумчиво – милости просим; хочется, чтобы твои стихи подробно проанализировали – пожалуйте в «разделочную»; хочется немножко поучиться – для этого есть «мастер-классы». Даже для того, чтобы просто самовыразиться, место есть: заводи себе «дневник» и пиши в него все, что твоей душеньке угодно – глядишь, кто-то и почитает. И, самое главное, – здесь нет идиотской системы баллов и рейтингов, и, как следствие этого, – нет пустого окололитературного тусовочного трепа с непременными многочисленными отзывами по принципу: «Я похвалю тебя, а ты, в ответ, похвали меня», ради которых, собственно, на других сайтах и вывешиваются ежедневно сотни скороспелых рифмованных опусов, либо состоящих из стандартных общих фраз, либо наполненных нелепицами и несуразицами. Но, несмотря на все обозначенные выше достоинства сайта, подобные опусы появляются, с завидной регулярностью, и на этих конкурсах. Поэтому следующую папочку мне хотелось бы так и назвать – «Несуразное и общесловное». Иначе говоря – «Вода».

№10

Нахмурилось небо, грозу поджидает,
В ряд ставит тучи, считает раскаты,
За драпировкой свет солнечный тает,
Рыцари молний начистили латы.

Скоро прорвется с удвоенной силой,
Дождь, выжидающий нужной минутки,
Мчится со скоростью неуловимой
Ветер-гонец с переполненной сумкой.

Вмиг воздух застыл перед этим накалом,
Жаждет природа в грозу окунуться…
Скоро прольются, весну умывая
Струи дождя, чтобы в землю вернуться

Очень многие начинающие (да и не только начинающие) сетевые поэты страдают одной общей «детской» болезнью. Им почему-то кажется, что обычными, простыми словами стихи не пишутся, что, если их не наполнить какими-то особенными, вычурными, помпезными образами и метафорами, то это будут и не стихи вовсе, а так… рифмованная проза жизни. Вот они и изощряются, в желании придать самому, что ни на есть, простому факту или явлению некую особую значительность и сложность, нисколько не задумываясь, при этом, о логике и смысле написанного.

«Нахмурилось небо, грозу поджидает,
В ряд ставит тучи, считает раскаты…»

Любопытно, чем, все же, занимается небо: поджидает грозу, которая еще где-то вдалеке, или создает ее, расставляя тучи по местам?

«…За драпировкой свет солнечный тает,
Рыцари молний начистили латы…»

За какой, простите, «драпировкой»? За драпировкой из туч? Или за какой-то еще? И кто же они – эти самые, начистившие латы рыцари молний? Если и это – тучи, а блеск их лат – разряды, вспыхивающие между ними, то, пожалуйста, уважаемый автор, выберите что-нибудь одно.

«…Скоро прорвется с удвоенной силой,
Дождь, выжидающий нужной минутки…»

Скажите, уважаемый автор: как может еще не начинавшийся дождь прорваться «…с УДВОЕННОЙ силой»?...

«…Мчится со скоростью неуловимой
Ветер-гонец с переполненной сумкой…»

… и как, вообще, можно МЧАТЬСЯ с НЕУЛОВИМОЙ скоростью? И чем, в конце концов, переполнена сумка неуловимо мчащегося гонца?

«…Вмиг воздух застыл перед этим накалом,
Жаждет природа в грозу окунуться…»

Застыл перед каким НАКАЛОМ?.. перед чьим накалом?.. неба?.. туч?.. уже промчавшегося, надо полагать, мимо (поскольку воздух таки уже застыл) ветра?..

«…Скоро прольются, весну умывая
Струи дождя, чтобы в землю вернуться».

Короче говоря, все это тяжело, помпезно, очень слабо по версификации… Да и вообще, уважаемый автор… где вы видели подобную грозу ранней весной?!.. С грустью и тоской вспоминаю замечательное тютчевское – светлое и легкое:

«Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом…».

№12

ты знаешь, я всерьёз её не жду,
и, разве только, смена гардероба
напомнит мне сегодня про весну
в краю зимы и царственных сугробов,

ещё не время, кажется, сейчас
снимать с души глухую заморозку,
пока метель поёт про нас романс,
оставив чувства вешние под сноской.

но жди, не жди, она придёт всегда –
беспечная босая попрошайка,
взамен снегов, желанье угадав,
подснежники, рассыплет по лужайкам,

насмешливо подняв тугую бровь,
под «раз-два-три» подкупленной кукушки,
наобещает вечную любовь,
украв, смеясь, доверчивую душу,

и, снова ей, поверив, как всегда,
наверно, совершенно не случайно,
взамен шкатулки музыкальной,
я заведу… поющего кота!

Любопытно было бы узнать: чей гардероб имеет в виду автор? Если свой собственный, то как быть с причинно-следственной связью? Это что же получается? Сначала переоденусь, а потом уже пойму, зачем я это сделала? Ну, а если речь идет о ком-то другом – какой дурак, интересно, снимает с себя теплую одежду «в краю зимы и царственных сугробов»?

«…ещё не время, кажется, сейчас
снимать с души глухую заморозку,
пока метель поёт про нас романс,
оставив чувства вешние под сноской…»

Эх!.. кто бы еще мне – бестолковому – растолковал глубокий смысл этого, с позволения сказать, совершенно невероятного лексического построения. Есть в русском языке замечательная поговорка: «Откуда я знаю, что я подумаю, пока не услышу, что я скажу».
Объясните мне, уважаемые Дамы и Господа, что такое «ГЛУХАЯ заморозка, и кто – автор или поющая романс метель собирается (или не собирается) «оставить ПОД СНОСКОЙ вешние чувства»?

«…но жди, не жди, она придёт всегда –
беспечная босая попрошайка,
взамен снегов, желанье угадав,
подснежники, рассыплет по лужайкам…»

Уважаемый автор! Говорите, пожалуйста по-русски! «Всегда» – это ВСЕГДА, т. е. постоянно: вчера, сегодня, завтра, через год, через век… Возможно, вы хотели сказать: «Все равно»? Но «Все равно» и «всегда» – не одно и то же.

Выяснять дальше, что именно выпрашивает у вас пришедшая к вам по сугробам босиком попрошайка, обманщица и воровка Весна, щедро дарящая, при этом, вам подснежники, мне уже совершенно не хочется. Потому и цитировать не буду. Задам только еще один вопрос: поющего кота вы заводите каждый год или эта идея пришла вам в голову только в этом?

№21 Я жду весну!

И песню детства запоет капель,
И междометья окон в брызгах солнца.
Прекрасная земная карусель
Лихою тройкою над миром пронесется!

И снова будет ночью не до сна.
И душно станет в комнате от мыслей.
И вновь в бокале терпкого вина
На ниточке мне истины повиснут.

Мечтать, искать, любить, писать стихи –
Я буду жить! И все начну сначала!
И пусть мои невольные грехи
Останутся у старого причала.

«In vino veritas, in aqua sanitas!», что означает: «Истина в вине, здоровье в воде!». Именно так звучит полный текст латинской пословицы. Скорее всего, именно так считает и автор этого стихотворения, ежегодно вытаскивающий(щая) висящие на ниточке истины из бокала терпкого вина и, наверняка, выливающий(щая) на головы читателей, помимо этих двенадцать строк, состоящих из сплошных банальностей и стилистических перлов, еще уйму воды.
Представил себе «карусель, несущуюся лихою тройкой над миром» – и, знаете ли, как-то жутковато мне стало. Пойду-ка я, пожалуй, подальше от этого «старого причала».

№25 Этот город желает весны

Этот город желает весны.
Он немного уже окрыленный,
Он готовится к листьям зеленым,
Он от зимней устал белизны.

Я по городу тихо иду,
Вместе с ним ожидая чего-то.
Забывая о мелких заботах,
Проходя по неверному льду.

И мечтаю, мечтаю, о том,
Что тепло долгожданное будет.
Что по городу мартовских будней
Улыбаясь, пройдемся пешком.

Мы пройдемся, где тают снега,
Где сосульки болеют капелью.
Ничего, доживем до апреля,
Чтоб согреться... немного... слегка...

И как же, интересно, «немного окрыленный» город «готовится к листьям зеленым»? Дворники, что ли, ни с того, ни с сего, вдруг начали работать, и теперь убирают снег и скалывают с тротуаров «неверный лед», по которому тихо идет лирическая героиня? Идет… мечтает о весне… мечтает… целых шестнадцать строчек мечтает… и… всё! И, в результате… кроме одной-единственной действительно замечательной строчки – «…Где сосульки болеют капелью…», по сути-то, больше и нет ничего. Вода-с, уважаемый автор. Весенняя вода. Хотя и «прозрачная чистая негромкая», как выразилась одна из критиков, имея, правда, в виду (в отличие от меня) не воду, а нотку.

№26 НАСТРОЕНИЕ

Багровый паук растянул паутину,
Опутал корявые зубья торосов.
Весна!.. И в душе прорывает плотину.
Лечу наугад, все забыв и забросив.

Я в розовых нитях. Я птица. А крылья
Опутаны сетью безмерного счастья.
Мне хочется крикнуть: «Вставайте, не спите,
Порвем паутину восхода на части!»

Звенит белоночья пора, словно птица.
А наст - как зеркальный паркет для мазурки.
И хочется в танце немыслимом взвиться!
Глоток отхлебнуть от холодной лазури!

Пройдет два часа – поменяются краски.
И станет паук лишь весенним светилом.
Но в сердце останется маленький праздник,
Что утро меня волшебством наградило.

Рискую окончательно вызвать к себе гнев и презрение читающих и пишущих масс, пребывающих в восторге от «образного ряда» этого стихотворения, и, тем не менее… давайте разбираться.

Итак, значит, придумал автор метафору. Яркую метафору. Представил он себе рассвет в виде огромного багрового паука, растянувшего свою паутину. Придумал он ее, и встал перед ним вопрос: а куда же эту метафору приспособить. А поскольку конкурс об ожидании весны, решил он этой самой паутиной опутать «корявые зубья торосов». Не город, в котором автор живет, не что-нибудь другое, а именно торосы. А почему бы и нет: они ведь ледяные и белые, поскольку покрыты снегом – чем не символ зимы! К тому же, розовое на белом – это так красиво! И не суть важно, где они: на Финском заливе, на Ладожском озере, в Беломорье или даже на Неве (правда, не Неве они мелкие, серые и грязные).

«Багровый паук растянул паутину,
Опутал корявые зубья торосов…»

«Весна!», – радостно воскликнул автор, взглянув на свое творение… и, в тот же миг, ощутив себя птицей, взмыл в рассветное небо… и полетел над торосами, очертя голову, Бог знает куда. Я уж не знаю, от радости или с переляку.

«…Весна!.. И в душе прорывает плотину.
Лечу наугад, все забыв и забросив…»

Я попросил бы вас, уважаемые Дамы и Господа, обратить особое внимание на это самое «забыв и забросив»: оно пригодится нам немного позже, чтобы кое-что объяснить. А пока…

«…Я в розовых нитях. Я птица. А крылья
Опутаны сетью безмерного счастья…»

Честно говоря, я не уверен в том, можно ли летать, если крылья твои опутаны паутинной сетью, но, автор уверяет меня, что эта сеть… эта паутина, сотканная багровым пауком – это сеть безмерного счастья. Выходит, то, что понятие «паук» воспринимается нами, начиная с самого раннего детства, с «Мухи-цокотухи», как воплощение зла, – это вздор? И это вовсе не злой… это добрый весенний паук? Но почему же тогда…

«…Мне хочется крикнуть: «Вставайте, не спите,
Порвем паутину восхода на части!..»

– Постойте, автор! – хочется, в свою очередь, мне крикнуть ему, – Зачем же рвать, если это паутина счастья?!
Но, может быть, счастье автора как раз и заключается в самом процессе ррразрывания на части? И ему хочется осчастливить всех, кто еще не стал птицей, всех, кто еще спит среди этих торосов. Ведь это так по-русски – разрывать собственное счастье на куски! А может, паук все-таки злой, и автор, вырвавшись из паутины сам, хочет спасти не подозревающее об опасности, спящее человечество? Да нет, пожалуй, поскольку автору уже танцевать от счастья захотелось.

«…Звенит белоночья пора, словно птица.
А наст - как зеркальный паркет для мазурки…»

– Окститесь, автор! Какая, к лешему, белоночья пора среди торосов и зеркального наста?! Белые ночи в северном полушарии наступают в июне месяце. И почему белоночья пора звенит, как птица? Ведь птица – это же вы! Неужели забыли?

«…И хочется в танце немыслимом взвиться!
Глоток отхлебнуть от холодной лазури!..»

– Да куда же дальше-то взвиваться, уважаемый автор? Да еще и в танце. Вы же давно уже летите! И где, откуда, каким образом, из каких щей возьмете вы лазурь, если солнце еще не взошло?
Вот видите, уважаемые дамы и господа! Я не зря вас предупреждал: автор действительно «забыл и забросил» все, что только возможно, даже то, с чего начинал стихотворение.

«…Пройдет два часа – поменяются краски.
И станет паук лишь весенним светилом…»

Ну, слава Богу! Не забыл. Просто после перенесенного эйфорического перевозбуждения стал немного косноязыким:

«…Но в сердце останется маленький праздник,
Что утро меня волшебством наградило».

Позвольте и мне, уважаемые Дамы и Господа, оставаясь под впечатлением от этого – так виртуозно вывернутого сложноподчиненного предложения, закончить этот выпуск обзора.

PS. Так все же, какой это паук, уважаемый автор: добрый или злой?
PPS. Перечитал стишок еще раз, и вспомнились мне три знаменитые птицы: две горьковских и одна чеховская. В связи с этим - похихикал и пошел спать.

Следующая папочка носит у меня условное название «Конфликтное». В нее я положил стихи, в которых явно наличествует конфликт, что лично для меня – человека связанного с театром – значительно интереснее, чем простое созерцание. (Опять же это отнюдь не значит, что эти конфликтные стихи, с точки зрения поэтики, лучше созерцательных).

№3 до Солнца…

Простите за бедность речи
и путаницу ожиданий,
но лозунг «Весне навстречу!»
затёрся до дыр с годами.
Кураж усвистал, а тонус
утратил медоточивость.
До Солнца рукой дотронусь!
Простите, погорячилась…

Само по себе неплохо
воскликнуть: «Салют, Природа!»,
рассыпать мечты горохом
по синему небосводу,
сменить гардероб мороза,
отбросив меха и шкуры,
в порыве метаморфоза,
плащом подчеркнуть фигуру.
Навстречу весне помчаться,
полжизни поставив нА кон,
за солнечной долькой счастья!
Да что это я, однако?..

Простите за бедность речи
и путаницу ожиданий,
но…

(С) «…И что же это за «Ожидание весны»? Нет «радости бытия» и «высоких чувств», автор приземлил тему… Хочется прочесть стихо и воспарить в небо, а не клювом в песок...» (С), – резюмировала в своем критическом обзоре Ложка меда-дегтя.
Э, нет, уважаемая Ложка! Здесь налицо вовсе не «приземление темы». Здесь, если угодно, налицо острейший внутренний конфликт. Ведь и «высокие чувства» у лирической героини есть, и жажда этой самой «радости бытия», и нестерпимое желание все это выразить. И этот, без преувеличения, фонтан эмоций переполняет героиню, но, к сожалению, не может вырваться наружу, потому что вступает в конфликт со всем тем, что этот порыв сдерживает – с целым комплексом непонятных истинно свободному человеку табу. Тут и боязнь показаться смешной, и неосознанное желание не выделяться, полностью соответствуя социуму, в котором находишься, и просто неспособность эти самые эмоции выразить, и многое, многое другое.
И если взглянуть чуть глубже, становится понятно, что это не просто частный случай, это, если хотите, явление социальное. Ведь сколько раз, выезжая за рубеж, мне приходилось убеждаться в том, насколько тамошние жители свободнее наших – российских в поведении, в выражении своих мыслей, в проявлении свих чувств и эмоций.
Что поделаешь: в наших старших поколениях эта личная несвобода насаждалась и воспитывалось десятилетиями, чуть ли не целый век, в средних она уже заложена на генетическом уровне, а что касается молодых – неизвестно, сколько потребуется времени, чтобы они, получившие эту свободу с рождения, научились этой свободой пользоваться, причем, так, чтобы она не принимала, зачастую, дикие и уродливые формы, как это происходит, к примеру, с сегодняшними «хозяевами жизни», вырывающимися «оттянуться за рубежи».
Мы прекрасно понимаем, что лозунг«Весне навстречу!», под которым мы столько лет дружно маршировали, стал давным-давно банальным идеологическим клише, как и лозунг «Вперед к победе коммунизма!», но по-другому мы просто не умеем.
И что остается нашей лирической героине?
Крикнуть: «Я до солнца рукой дотронусь!», – так ведь не поймут. За восторженную инфантильную дуру примут.
Продемонстрировать всем, свой внутренний мир, рассыпав мечты по небосклону?.. Да нет, ни в коем случае! Уж лучше – устрицей, в своей раковине.
Рвануться, очертя голову, за маленькой долькой счастья? Так ведь не девчонка, небось, уже…
Так что это стихотворение, слава Богу, не просто «ура-весеннее». Это драма. Серьезная человеческая драма.

Ну, а что касается мелких блох – об этом уже много сказано. Добавлю, что когда я прочитал строки:
«…сменить гардероб мороза,
отбросив меха и шкуры…», –
мне отчетливо представилась яранга чукчей или эскимосское иглу, внутри которого укутавшись во все свои шубы и оленьи шкуры прячется от мороза лирическая героиня, и это меня очень развеселило. Так, что я чуть было не забыл задать еще один вопрос: «Чей гардероб-то надо бы сменить? Свой или мороза?

№5 Весна в январе

Молодые мужчины приводят в порядок газоны –
убирают валежник, траву молодую стригут.
Их машинки стрекочут размеренно и казённо –
по приказу начальства весну в январе стерегут.

О, гремящего берега не уходящие вёсны
с их кустами алоэ, похожими на фонари,
где в кустах светляки до утра, ибо ночи беззвёздны,
и где ветер шумит: не забудь, не усни, не умри.

Календарный январь. По весеннему гулко и дымно.
Иглы сосен, как пух, и прозрачны у самых начал.
Для чего мне январь, если эта любовь не взаимна, -
я молюсь о дожде, чтобы он, как весной, застучал.

Снова руки вразлёт – и навстречу далёкому маю,
где уже оживает щемящая хрупкая цветь.
О, январь, я тебя ожиданьем весны принимаю,
и душе на заре снова хочется верить и сметь.

Я никогда не бывал на гремящих берегах, в тех краях, где в январе на газонах растет молодая трава, где сосны дружно соседствуют рядом с кустами алоэ, похожими на фонари, где царит не уходящая и, значит, вечная весна, где беззвездными (уж и не знаю, по какой причине) ночами до самого утра горят фонарики светлячков.
Я – житель средней полосы России – полагаю, что все это где-то там… в другой жизни… в другой… цивилизованной стране… где стригут газоны и убирают валежник именно молодые, здоровые мужчины, а не наши вымотанные женщины в желтых куртках, привыкшие таскать на себе железнодорожные шпалы, как в знаменитом ролике с Марковой и Мордюковой. Мужчины, потому что это – мужская работа. И это замечательно…
Но мне – патриоту – кажется, что я понимаю природу конфликта, существующего в душе лирической героини. Эта весна в январе, как бы хороша она ни была, – неправильная весна!.. не наша – российская весна, с ее дождями, потоками талой воды и весенней распутицей. Мне кажется, я понимаю, почему шумит ей прилетевший издалека ветер свое «Не забудь! Не усни! Не умри!», и почему лирическая героиня принимает этот «неправильный» весенний январь ожиданием той – настоящей весны.
Вот только, если я прав, и речь идет действительно об этом – вынужден сказать, что последние шесть строк (самых важных строк!) прописаны, на мой взгляд, недостаточно отчетливо и внятно.

«…Для чего мне январь, если эта любовь не взаимна, -
я молюсь о дожде, чтобы он, как весной, застучал.

Снова руки вразлёт – и навстречу далёкому маю,
где уже оживает щемящая хрупкая цветь.
О, январь, я тебя ожиданьем весны принимаю,
и душе на заре снова хочется верить и сметь».

Какая «любовь» имеется в виду, уважаемый автор? Чья, и к кому (или чему)? Ваша ли – к чему-то (или к кому-то)? Чего-то (или кого-то) – к вам? Ведь до этого момента в вашем тексте не было ни единого слова о любви. И навстречу какому маю вам хочется лететь, раскинув руки: к тому ли, который далеко – за океаном, или к тому, который будет здесь через четыре месяца?

№23 Весна в дороге заплутала

За середину март перевалил -
в полметра снеговое одеяло…
Весна в дороге, видно, заплутала,
а, может, кто-то там перемудрил
в Небесной Канцелярии Погоды,
надумав сэкономить на тепле?
Доколе издевательства терпеть,
подачек ждать от Мачехи-Природы?
Морозит, снегопады день за днём –
такого не было лет полтораста…
Кричать наверх: «Даёшь тепло, и – баста!», -
никто не хочет. Потепленья ждём
с весёлой разговорчивой капелью
и с выходом реки из берегов…
Когда ж начнётся таянье снегов?
Там, наверху, кончайте с канителью!

А вот это стихотворение вызвало у меня отчетливую ассоциацию с типичным собранием жильцов какого-нибудь дома №23 по улице Пупкина в городе Задрипинске, которые ведут постоянную войну со своим ЖЭКом. Собрание, на котором горячо и темпераментно обсуждается критическая ситуация с подачей в дом горячей воды и тепла. Собрание, на котором говорят все … говорят долго и много… говорят, повторяя друг друга, одно и то же… оформляют в бумаге решение собрания… пишут петиции по инстанциям… но в жизни их, ровным счетом, ничего не меняется.
Мысль, которую автор вложил в это стихотворение, проста и понятна. И ее вполне можно было бы уложить в четыре строки. Но автору понадобилось целых шестнадцать. Почему? Да потому, что он, подобно жильцам того дома, повторил эту единственную мысль под разными соусами ажно целых четыре раза. Итого – четыре строчки мысли (может и меньше), остальное – весенняя вода. Если кому интересно – не поленитесь и проверьте.

ОКОНЧАНИЕ

Ну, вот, уважаемые Дамы и Господа. Вывешиваю, наконец, окончание своего обзора. Честно не заглядывал на конкурсную страницу, чтобы не знать до конца авторство стихов. Вот сейчас размещу свое брюзжание, и посмотрю. Итак, последние три папочки (очень кратко).

Эта папочка называется «Драматургическое». Она совсем маленькая. Я положил в нее эти два стихотворения, потому что в каждом из них существует совершенно определенная, четкая, драматургически застроенная система взаимоотношений персонажей. Ведь драматургия – это совсем не обязательно литературный текст в форме диалогов, предназначенный для театра.

№8

Она достаёт из комода колоду карт:
«Посмотрим, что год грядущий тебе сулит»
А ты всё глядишь в окошко: «а будет март.
Дались мне твои козырные короли!»

Залили соседи с неба – у нас течёт.
Кастрюли, тазы ведёрки полны воды.
Сходила бы денег требовать на ремонт,
А он, на крест рамы глядя, шепнёт «уйди»

И будешь бродить по улицам без зонта,
Смущая прохожих взглядом в глаза в упор.
Ведь им всё равно, ведь льёт и да будет так,
А их заливает, и хоть бы один укор.

Она всё глядит в окошко, всё смотрит вслед,
И верит, что будет: будет опять весна.
Чуть спрячет колоду, в дверь постучит сосед,
Что сверху и лужи высушит (солнцем) сам.

Мини-пьеса или, если хотите – мини-сценарий с необходимым минимумом персонажей (классический треугольник), четко прописанным конфликтом, природа которого понятна каждому, и очень психологически точными деталями, создающими у читателя отчетливый и зримый видеоряд.
Так что, уважаемые мужчины, будьте внимательнее к своим женам и подругам (особенно весной), если не хотите, чтобы наступил момент, когда в вашу дверь однажды, в ваше отсутствие, постучит сосед ;.
Настоятельно порекомендовал бы автору все личные местоимения привести, для лучшей усвояемости текста, «к общему знаменателю», а также – обязательно уточнить пунктуацию, ну, а если автор сочтет нужным, – поработать еще немного над последним катреном.

№16 Накануне весны

Что за небо нынче над нашей крышей?!
Что за солнце - рыжая тварь - хохочет?!
Спела песню б тебе, да ты не услышишь,
а она из нутра возле губ клокочет,

рвется криком на волю, припадком душит,
И на море шторм вызывая, пляшет
по косе, над узкой полоской суши,
разрывая в клочья обиды наши…

Будут биться волны о берег с силой,
непонятной мне, но подвластной Богу.
«Как дела?» - ты спросишь. «В порядке, милый.
Все в ажуре – миленько и убого!»

Я надену праздничные наряды
На затылке волосы алой лентой
Затяну потуже… и сяду рядом
Меж тобою, морем и песней этой…

Чем больше я перечитываю это стихотворение, тем больше в него влюбляюсь.
Природа конфликта в нем почти та же, что и в предыдущем, да и действующих лиц тоже трое – Он, Она и... песня. Ее песня. Песня-крик, вырвавшаяся из души героини и существующая уже самостоятельно. Это песня такой силы и мощи, что способна даже вызвать шторм на море (Это уже для Виктора). Ведь это песня, а не шторм, отчаянно пляшет по прибрежной косе. Пляшет, потому что у этой героини совершенно другой характер. Потому что это так по-русски – плясать, когда тебе нестерпимо тошно, а на все вопросы гордо отвечать: «Все в порядке». Да и само стихотворение я воспринимаю, как песню. Женскую песню. Народную песню. Не стилизованную под «народность», а именно народную, какая бы мелодия в ней ни была, и как бы ни была она аранжирована. И очень хорошо, что это не песня-плач, каких у нас так много. Это песня сильной женщины. И я твердо уверен в том, что героиня, в конце концов, добьется желаемого.

PS. Если бы я занимался не театральной, а кинорежиссурой – я непременно снял бы… нет, не клип… я снял бы небольшой короткометражный фильм (с хорошими актерами), в котором не было бы диалогов, а была бы только эта песня и ее музыкальная тема.

Комментарии к стихам из следующей папочки будут самыми краткими, поскольку я положил в нее то, к чему, при всем желании не могу отнестись серьезно. Я так ее и назвал – «Несерьезное».

№18 ЗАПАХ ВЕСНЫ

Как молоды мы были той весною!
Звенел апрель, давно сошли снега…
Мы долго обнимались под сосною,
И больше, извините, нифига.

Зима ползет озябшей черепахой,
Так надоели шапка и пальто!
Но в городе с утра весной запахло…
И я подумал: «Пахнет. Ну и что?»

Еще подумал: «Солнце враг бацилле,
А вирус в марте, как еврей, хитер!..»
Вот видите: я смыслю в медицине,
Поскольку в вендиспансере вахтер.

Мой комментарий:


На конкурсе «весеннем» у Танюхи
Поэт двенадцать строчек настрогал.
Я посмотрел… пересчитал… понюхал…
И даже прочитал… А на фига?..

Извините за фамильярность, Танечка!

№19 Кроссворд

Никто не мог предостеречь,
И вот «на сердце вьюга».
Я печь топлю, и греет печь
Меня как сердце друга.
Уют, когда гудение,
Душа твоя лохматится –
Момент несовпадения
«Ненастроенья» с пятницей.

Играет ветер скулами
В традициях нордических,
С каштанами сутулыми
Вдоль улиц исторических.
Играет ветер с тучами,
С балконными дверями,
И мир стоит покрученный
Осенними ветрами.

Но, глобусу, с подставочки,
Ветра по вентилятору –
Цветут на щечках ямочки
Улыбкой по экватору.
Спросите у Дюймовочки,
У солнечного зайчика –
Где вьет паук веревочки
Из пуха одуванчика?

Земля летит и крутится,
И я, сквозь дверь балконную,
Хочу увидеть улицу
В полет шмеля влюбленную.
Где ты сошла с троллейбуса
Весной, в мирок насупленный, –
Прошла колонкой ребуса,
Загадкой пятибуквенной.

И ты была весёлою,
А может быть, раскосою.
Прошла ты между школою
И чьей-то папиросою;
Почти что в невесомости,
«По азимуту» в лето.
Как точкою на глобусе
Отметить место это?

Для глобуса не страшен дождь,
И звезды редко хмурятся.
И вряд ли там, где ты живешь,
Деревья не сутулятся.
Пробит в компостере талон,
Ворон считают школьники.
И «промокашка - тучка» в тон
Раскрашивает зонтики.

Сентябрь, мутант и альбинос,
Ветра на волю выпустив, –
Под рыжим шарфом прячет нос
И мокрых птиц под крышею.
Купив билет у колдунов,–
Дубов по совместительству, –
Прибудешь ты в страну ветров,
Как раз – Её Величеством!
Копной растрепанных волос
На царство коронована.
И я задам тебе вопрос
Простой, как мысли клоуна.

Пусть мне ответом будет смех
«Помноженный» на разницу.
Ведь пятибуквенный Успех –
Удача, даже в пятницу.

____

Кто не писал названий звезд
На стенах «Космопорта»!
Среди задумчивых берез
И дней второго сорта.
У поворотного столба,
За пешеходной далью –
Где управляет всем судьба
Троллейбусной педалью.

Но, я бы всех предостерег…
Кто давит на педали –
Земля уходит из под ног
Внезапно…
Чтоб вы знали…

По поводу этого стихотворения я, пожалуй, мог бы сказать довольно много, но… после весьма пространных и, порой, весьма заумных авторских разъяснений, делать это мне вовсе не хочется. Во-первых, потому что, узнав имя автора, успевшего меня опередить, понимаю: мои соображения ему и на дух не нужны. Во-вторых, потому что не испытываю никакого желания полемизировать с ним в дальнейшем, по этому поводу.

PS. Пара слов. Только, ради бога, не примите это за мелкую мстительную шпильку. Честное слово, я совершенно искренне. Поскольку я очень внимательно прочел ваш последний пост, Александр, хочу обратить ваше внимание вот на что: вы, в этой своей, без преувеличения, статье, подчинительный целевой союз «ЧТОБЫ» аж целых четыре раза написали раздельно – «ЧТО БЫ». Так вот, ЧТО БЫ (местоимение с частицей) это значило?

Ну, и, наконец, последняя папка, в которой остались те три стихотворения, над которыми мне захотелось серьезно подумать. Поэтому я назвал ее – «Серьезное».
В ней три стихотворения, и начать я хочу с самого для меня серьезного –

№20 Эпоха ожидания мгновенья

Война. Смоленщина. Он был еще младенцем.
Не помнит ничего. Но словно сны
Из прошлого проходит через сердце
Эпоха ожидания весны.
Пусть скажут, мол, какая там эпоха,-
Пять месяцев. Совсем короткий срок.
Суставы помнят: холод — это плохо...
Младенцем это высказать не мог,
А просто плакал. Горько. Беззащитно.
Теперь артрит и подлый ревматизм.
И память снова пишет болью слитной:
«Эпоха ожидания весны...»
Юнцом он был, когда Парад Победы
Подвел черту под тем, что на кону...
Из «каждому своё» достались беды -
Трофейный фонд войны — всё пацану...
Голодное то детство с лебедою
Простить себе всё силится страна,
С упорством, что так ценится в привое,
Он жил и ждал, когда придет весна.
И просто умер. Тихо, не дождавшись.
Весна пришла, Смоленщина в цвету,
И легкий пароходик, заплутавший,
Стал облаком, поверившим в мечту,
А изгородь стареет, покосилась,
Ольха с березой выросли давно...
Его душа сегодня опустилась
И смотрит на меня через окно.
Как будто ждет какого-то признанья...
А может, её помыслы просты:
Забыть эпоху горя и печали,
Пожить в эпоху счастья и весны.
Бессилен я. Не врет прогноз погоды.
Пришли, как ожидалось, холода...
Весна — мгновенье. Остальное — годы.
Лети, душа. Надейся. Навсегда...

Война – это очень больная для меня – родившегося Ленинграде, через несколько дней после снятия блокады – тема. И, честь и хвала авторам, которые за нее берутся. И я могу только сказать спасибо автору, написавшему эти стихи. Но вот ведь какая, при этом получается странная штука: мне кажется, что в том виде, как они существуют сейчас, эти стихи печатать еще рано. Доработки они требуют. Попробую объяснить: я считаю, что стихи о войне… о той Войне!.. должны быть предельно просты, и понятны буквально каждому. Вот я сейчас готовлю, со своими студентами, композицию из стихов, песен и фрагментов пьес военных лет, и с ужасом понимаю, насколько далек от них этот материал, насколько мало они обо всем этом знают. Уверен: никто из них, к примеру, не знает, что на воротах Бухенвальда была надпись «Jedem das Seine», не говоря уже обо всем остальном. И мне вполне понятны сомнения и Ольги, и Виктора. Да и включать это стихотворение в «весеннюю» подборку, ставить его в соседство со всем нашим «весенним» винегретом, я думаю, просто не стоит. Именно поэтому – Вы уж извините меня, уважаемый автор – я за него, после довольно долгого размышления, и не проголосовал.

№11

так ли нужно дождаться утра
понедельника
лета
так ли важен законченый жест
или штрих
или вздох
в электронную пору
не свяжешь атласною лентой
пару старых тетрадей
и спрятанный где-то
подвох

все получится так
как должно было и
не иначе -
на глазок
__на бегу
___налегке
____на песке
______на следу
будет девочка плакать
когда не вернут ее
мячик
и не вспомнит про мишку
что бросила где-то
в саду...

Не соглашусь с тем, что это стихотворение совершенно не соответствует теме. Я полагаю, это совершенно определенный ответ на предложенную тему. Автора спрашивают: «Как ты ждешь весну?». Автор отвечает вопросом на вопрос: «А нужно ли, вообще, чего бы то ни было ждать?».
Вы меня извините, уважаемые Дамы и Господа, но я хочу предложить вашему вниманию довольно большую цитату из последнего спектакля, поставленного мной по пьесе Николая Коляды «Старая зайчиха».

«…Господи, всю, всю, всю жизнь я жду чего-то. Я жду и жду! Прождала. Будто на остановке простояла. Хотя – так все. Все жду, жду и жду! Вот сейчас – звонок, письмо или что-то еще, и обязательно станет лучше. Обязательно! Потом приходит письмо, звонок или что-то еще, и то, чего ты ждал – выглядит совсем не так, как ты представлял себе это. Надо как-то, на старости лет хотя бы, научиться – не ждать ничего. Помнишь, в “Женитьбе Бальзаминова” говорится: “Вот, как если чему быть, так обязательно сон приснится”. И ответ: “А чему быть-то? Быть-то нечему”. Вот именно. Быть-то нечему…»

Вот и автор говорит нам, в принципе, то же самое. И если бы он в это свое стихотворение куда-нибудь врифмовал слово «Весна», никаких претензий о несоответствии теме ни у кого бы не было. А что касается цитат из детских стихов – тут-то как раз я на стороне автора. Убежден: он прекрасно знает все эти стихи. И сознательно нарушает в них привычную для нас причинно-следственную связь. И то, что девочка, обещавшая никогда не бросить мишку с оторванной лапой, потому что он хороший, забудет его в саду, так же, как забыла и зайку, вполне естественно: просто в этот момент мячик, который кто-то вытащил из речки и не отдает – для нее куда важнее.

А вот в отношении знаков препинания, я Ольгу поддержу. Что для вас, уважаемый автор, важнее: соответствовать бессмысленной сетевой моде, или, все же, чтобы вас правильно поняли? Или, может, вы считаете что в таком виде стихи лучше смотрятся, «…как черный вертикальный сгусток слов посреди белого листа бумаги…», по словам И. Бродского?
Поверьте, автор: это не так. Все же, мне думается, должно быть так: сначала – смысл, потом уже – форма.

№15

Новый год начался землетрясениями. Сначала Гаити. Потом Чили.

Февраль закончился. Будем жить за всех, кто остался в нем.
Легко рисуются миражи беспечным мартовским днем,
Стекают, с золотом пополам, на сонные облака.
Как стыдно радоваться: «Не там». Как страшно вспомнить: «пока».

Забудь о зиме. Ни чернил, ни слез не хватит играть с огнем.
Не принимай обиды всерьез – себя исказнишь потом.
Весь мир – прозрачная синева и яркий радужный край.
Однажды зазеленеет трава, а после наступит май.

Простое счастье – свет, суета и ворох мелких проблем.
Как ярко вспыхнула эта черта...никто не скажет зачем,
А там, где знают точный ответ, вопросов не задают...

В останках снега плещется свет и мы останемся тут, -
Где грязь и крик, молоко и мед, и детский сладостный смех.
Никто из нас никуда не уйдет, пока мы нужнее всех
Хоть самому младшему, хоть затем, чтоб вылечить мокрый нос,
Пока мы ворох мелких проблем воспринимаем всерьез.

Этому стихотворению я дал высшую оценку. Причем, я сделал это задолго до того, как в московском метро прогремели недавние взрывы. Я дал ему высшую оценку, потому что оно, в отличие от всего, что есть на этом конкурсе, насквозь пропитано неподдельной тревогой. Не за себя. За наше будущее. За наших детей и внуков.
Я не знаю, почему никто, кроме меня, этой тревоги не увидел и не почувствовал. Возможно, дело в том, что автор оформил (и это его полное право) стихи длинной строкой с внутренней рифмой, а длинная строка намного более трудна для восприятия, чем короткая. А может быть, у всех, приславших стихи на этот конкурс совсем другое – радостное весеннее настроение, и с этим своим настроением они его и читали.
Простите меня за самоуправство, уважаемый автор, но я позволил себе немного покромсать предложенную вами форму и представить (только на один разок) стихи в более привычном для большинства читателей виде. Может быть, в таком виде они станут для них более понятными.

«Февраль закончился. Будем жить
За всех, кто остался в нем.
Легко рисуются миражи
Беспечным мартовским днем,
Стекают, с золотом пополам,
За сонные облака.
Как стыдно радоваться: «Не там».
Как страшно вспомнить: «пока».

Забудь о зиме. Ни чернил, ни слез
Не хватит играть с огнем.
Не принимай обиды всерьез –
Себя исказнишь потом.
Весь мир – прозрачная синева
И яркий радужный край
Однажды зазеленеет трава,
А после наступит май.

Простое счастье – свет, суета
И ворох мелких проблем.
Как ярко вспыхнула эта черта...
Никто не скажет зачем,
А там, где знают точный ответ,
Вопросов не задают...

В останках снега плещется свет
И мы останемся тут, -
Где грязь и крик, молоко и мед,
И детский сладостный смех.
Никто из нас никуда не уйдет,
Пока мы нужнее всех
Хоть самому младшему, хоть затем,
Чтоб вылечить мокрый нос,
Пока мы ворох мелких проблем
Воспринимаем всерьез.

Я сознательно опустил предваряющее стихотворение пояснение о том, что же именно заставило вас все это написать: «Новый год начался землетрясениями. Сначала Гаити. Потом Чили». Мне кажется, даже без него здесь все понятно. Но, если Вы считаете, что это, все же, надо разъяснить – подумайте, пожалуйста о форме эпиграфа.

Ну, вот и все, уважаемые Дамы и Господа. Всего вам доброго.

PS. Лишний раз напоминаю, что мои комментарии – это всего лишь индивидуальное мнение старого зануды, не претендующее на обобщения.