Приспело, любимая, в час полунощный
За крест ухватиться? За животворящий?
Юродивый сгинет, гордыня обрящет!
Точи-ка топор свой острее и площе –
Обтёсывай жало!
Как мило – отступнику в сердце с любовью
Поглубже заехать распятием острым,
Потом провернуть с выражением постным,
Чтоб раны сочились солёною кровью
В божественном танце…
Сопя, наблюдать за движением массы
Горячей, густой, обагряющей склоны…
И вот уже залиты сплошь пантеоны,
А вороны, каркая. строят гримасы
И славят Успенье…
Под клёкот любви из гробниц своих мощи
Восстанут, взалкавши пролитого сока;
И тут… Откровенье настанет до срока –
Твой нимб о гордыню ударится жёстче,
Чем раб убиенный.
За крест ухватиться? За животворящий?
Юродивый сгинет, гордыня обрящет!
Точи-ка топор свой острее и площе –
Обтёсывай жало!
Как мило – отступнику в сердце с любовью
Поглубже заехать распятием острым,
Потом провернуть с выражением постным,
Чтоб раны сочились солёною кровью
В божественном танце…
Сопя, наблюдать за движением массы
Горячей, густой, обагряющей склоны…
И вот уже залиты сплошь пантеоны,
А вороны, каркая. строят гримасы
И славят Успенье…
Под клёкот любви из гробниц своих мощи
Восстанут, взалкавши пролитого сока;
И тут… Откровенье настанет до срока –
Твой нимб о гордыню ударится жёстче,
Чем раб убиенный.