Все мы, все одной зелёнкой мазаны (Боже ж, как един наш детский мир!)
Вперемежку с ласковыми фразами: «Цавет танем» или «Мир фар дир»,
«Шени чири мэ», «Мой птенчик маленький», «Альма миа», «Славный мой сынок».
Под рукой у наших милых маменек был всегда зелёный пузырёк.
Несмотря на пыл сопротивления (тут уж хоть пищи ты, не пищи…)
Наши «боевые достижения» смазывались густо, от души.
«Ми тэсоро» и сияет ссадина ярким бриллиантом в пять карат,
«Мон пти кёр» и свежая царапина в изумрудный рядится наряд.
Ах, зелёнка, жгучая, щипучая, слёзы вышибает только так!
Но нигде не сыщешь средства лучшего, чем зелёный этот артефакт.
В Африке, в России, на Кавказе ли… он везде един – ребячий мир.
Все мы, все одной зелёнкой мазаны: «Шени чири мэ» и «Мир фар дир!»…
«Цавет танем» (арм.) - твоя боль мне
«Шени чири мэ»(груз.) - твоя боль мне
«Мир фар дир» (идиш) - пусть будет мне вместо тебя
«Ми тэсоро» (исп.) - сокровище моё
«Альма миа» (ит.) - душа моя
«Мон пти кёр»(фр.)- моё маленькое сердце, моё сердечко
Вперемежку с ласковыми фразами: «Цавет танем» или «Мир фар дир»,
«Шени чири мэ», «Мой птенчик маленький», «Альма миа», «Славный мой сынок».
Под рукой у наших милых маменек был всегда зелёный пузырёк.
Несмотря на пыл сопротивления (тут уж хоть пищи ты, не пищи…)
Наши «боевые достижения» смазывались густо, от души.
«Ми тэсоро» и сияет ссадина ярким бриллиантом в пять карат,
«Мон пти кёр» и свежая царапина в изумрудный рядится наряд.
Ах, зелёнка, жгучая, щипучая, слёзы вышибает только так!
Но нигде не сыщешь средства лучшего, чем зелёный этот артефакт.
В Африке, в России, на Кавказе ли… он везде един – ребячий мир.
Все мы, все одной зелёнкой мазаны: «Шени чири мэ» и «Мир фар дир!»…
«Цавет танем» (арм.) - твоя боль мне
«Шени чири мэ»(груз.) - твоя боль мне
«Мир фар дир» (идиш) - пусть будет мне вместо тебя
«Ми тэсоро» (исп.) - сокровище моё
«Альма миа» (ит.) - душа моя
«Мон пти кёр»(фр.)- моё маленькое сердце, моё сердечко
