Снежная королева

Мальчику снилось могущество:
жило, манило, пленяло
и будоражило сущностью
Непостигаемого.
Мальчик желал преимущества
и соблюдал ритуалы,
сопротивления пущего
ниспровергая канон.

Ветхозаветная максима –
Иова благополучие,
Иова уничижение
и восхитительный взлёт –
для прихожанина – так себе
альтернатива, и случая
выказать долю сомнения
не представлялось. Оплот

не импонирует дерзости.
Примешь отраву причастия –
и заключён до скончания
века в любви суррогат.
Плоть измеряется мерзостью
мученика неучастия,
вынужденного заклания,
неисчислимых утрат.

Бездна – табу искушения.
Воображая величие,
делаешь ставку на праведность,
на воздаяние ей.
Страсть укрощаешь смирением,
держишься робко обычая,
и, наслаждаясь неравенством
лебедя, судишь гусей.

А высота недоступная
и красота неприступная,
царство любви безмятежное,
где человек, точно бог, –
всё, искони целокупное,
отчуждено, как преступное,
мёртвое и безнадежное,
обледенелый чертог.

Гения шансы упущены.
Дух уличён и кастрирован.
Так наслаждайся же, праведник!
Чем опечален теперь?
Мальчику снилось могущество.
Мальчик себя амнистирует
или сожжёт, но – не пламенем,
льдом – неоткрытую дверь.