(писательские песенки)
Лоскутное одеяло любви
сшито из разнозначных тряпочек,
главное тут – крепкая нитка.
Муза приходит под утро. В особенном сне, после липкой вязи кошмаров, — удивительно цельном и целомудренном. Мы целуемся; кока губ, кола слюны; мы заходимся питием, мы захлёбываемся вдохновением. Белые хитоны – пористые листы бумаги. На них проступают влажные иероглифы сотворчества…
Откуда-то появляется моя Муся. Я уже проснулся?
— Твоё новое лекарство ужасно пахнет! Оно настоящее?
— Дорогая, — семь утра, — не начинай день с негатива… Кстати, ты опять «страстно» кричала во сне.
— Ты мне приснился…Ты…
Да уж… Пленницы золотых клеток. О! Тут и ревность взыграла: «это злобность во мне встрепенулась не летающей раненой птицей, и обида во мне шевельнулась, светобоязно и чернолице» – вроде бы мною сказано, стреноженный ты птицелов.
всё чепуха – морока, тлен, лишь время важно,
а плен как долг и долг как плен – в семейной башне....
и в новом веке те цвета, что были прежде,
и в новом веке маета, и без надежды,
и снова та же череда унылых буден,
и снова пленник бормотал, что неподсуден…
- Знакомьтесь: Муся, – это Муза, Муза, – это Муся.
— Вижу, вижу, писака, как ты возбуждён своей Музой!
И вправду, очень. Музе стыдно за содеянное, она отворачивается. Коварная Муся накручивает на моё возбуждение жёсткую косу, как проволоку, – поверх семейных трусов; чёрт возьми! – прижавшись ртом, она выдыхает в меня змеиный яд женского сарказма:
— Попробуем так, изменник?
— Муся! – жалобно кричу я, но… поздно.
Что остаётся? Мы завтракаем, а после ужина снова усаживаемся на диване перед проектором чужих прожектов – оригинальных и заимствованных… Сплетение панорам обобщений с цитатами из Библии, татами ничьей «муж-любовник», плоды и грабли семейной жизни. Блоу-ап за облаками затмений, Солярис-по(й)нт зазеркалья. Всё как в жизни.
а время – бог, и тяжкий крест в твоих ладонях,
и новый лист, но старый текст в мозгу трезвонит:
ах, если б звонкие ручьи весною смыли
любви подобные, ничьи, но всё же – были;
ах, если б к прозе волшебства да правду блюза…
тогда и башня высока и крепки узы.
Я выпеваю рецептурную фальшь душеспасительного исполнения «сделано на основе…». Потом – очередь настоящего семейного лекарства, пахнущего чем-то извечным и неуловимым: это кола или кока… это любовь?
Не приходи ко мне, Муза. Без тебя мне значительно лучше.
------------------------------------------------------------------------
2001, 2021
---------------------------------------------------------
в сокращении
-----------------------------
рисунок автора
