Он просто Илюха – ничейный сын
Не найденного лица.
Ну кто же, кто из двуногих скотин
С рожденья предал мальца?
Но, как бы то ни было, вырос он,
Умён и добр, и пригож.
Но только… однажды попал за Дон,
Такая судьба, ну что ж…
И там, где сражений кромешный ад,
Ему повстречался вдруг
Парнишка и стал он ему как брат,
Точнее – и брат и друг.
Такой же как он, призывник, юнец,
Поставленный под ружьё,
Но есть у него и мать, и отец,
Сестрёнка и брат ещё.
- А можно я буду звонить, Сергей,
Не часто, а так, порой,
Ты только не смейся, маме твоей
Как будто своей родной.
И он ей звонил, а ему она,
Он ей третьим сыном стал,
Но гадина-пуля его нашла.
Ну вот и всё. Наповал.
Судьбина – злодейка, проруха, мразь,
Ну ж ты жестока так!
Ведь мать для него наконец нашлась
А ты его в бездну шмяк.
А что ему было от жизни ждать?
С рожденья – казённый дом.
Но эта другая, чужая мать
Частенько всплакнёт о нём.
Такой уж, видать, был у парня крест –
Сиротство и смерть в бою.
А он, светлый ангел, теперь с небес,
Хранит всю её семью.
Не найденного лица.
Ну кто же, кто из двуногих скотин
С рожденья предал мальца?
Но, как бы то ни было, вырос он,
Умён и добр, и пригож.
Но только… однажды попал за Дон,
Такая судьба, ну что ж…
И там, где сражений кромешный ад,
Ему повстречался вдруг
Парнишка и стал он ему как брат,
Точнее – и брат и друг.
Такой же как он, призывник, юнец,
Поставленный под ружьё,
Но есть у него и мать, и отец,
Сестрёнка и брат ещё.
- А можно я буду звонить, Сергей,
Не часто, а так, порой,
Ты только не смейся, маме твоей
Как будто своей родной.
И он ей звонил, а ему она,
Он ей третьим сыном стал,
Но гадина-пуля его нашла.
Ну вот и всё. Наповал.
Судьбина – злодейка, проруха, мразь,
Ну ж ты жестока так!
Ведь мать для него наконец нашлась
А ты его в бездну шмяк.
А что ему было от жизни ждать?
С рожденья – казённый дом.
Но эта другая, чужая мать
Частенько всплакнёт о нём.
Такой уж, видать, был у парня крест –
Сиротство и смерть в бою.
А он, светлый ангел, теперь с небес,
Хранит всю её семью.