Мне кровно предназначены Творцом
Терпенье и немалая отвага —
Чтоб почитаться высшим образцом
От колыбели и до саркофага.
Девчушкой в этикет заключена,
Не позволяя вольность или шалость,
Я выросла; и лишь на грани сна
Душа в немом отчаяньи сжималась.
Неумолимо время торжества.
Избранничества не ясны законы.
Я поэтапно научилась, став
Хранительницей мужа и короны,
Под сеть интриг без устали нырять,
Менять капканы, меряться сачками
И бремя власти олицетворять
Заплывшими величием зрачками.
Во имя высших интересов всех
Сын отчужден — по-сути, та же участь,
Хоть юн, и пылок! И снискал успех…
Теперь обоих призрак власти мучит.
Чем догматичней нравственный закон,
Тем яростней и вкрадчивей преступник.
А я — любила! И качнулся трон.
И сам закон от изумленья рухнул.
И все случилось. Только страшно жаль,
Что вместе с опьяненьем полнолунья
Пришла всесокрушающая фальшь.
И благородство хлопотало втуне.
Чужие царства, не сойдясь в цене,
Сочтут и трон заложником коммерции…
Всего лишь раз пробила брешь в стене —
И вся стена, по кирпичу, сквозь сердце.
